Жан-Поль Рихтер: Приключение Шекспира

Это было бесполезно; Виллиам на это мгновение забыл о своей любви, теперь он был только человек и поэт.

После нескольких минут молчания Елисавета продолжала, улыбаясь:

— Согласитесь, милый Виллиам, что великие писатели иногда очень странны: они переселяются душою в создания своего воображения, как будто бы на земле не могли они найти чего-нибудь достойного их!.. Вы также хотели отличиться какою-нибудь странностию, влюбившись в вашу Юлию и ревнуя к ней бедного Ромео!

— Это от того, — подхватил Шекспир, — что искусства глубоко браздят их сердца; от того, что мысль, зарождающаяся в душе поэта, столь же пламенна в проявлении своем, как пламенна кровь его, столь же звучна, как громы Всемогущего! Это от того, что поэт прежде, нежели воспламенит любовью сердца героев своих, в собственной душе должен перечувствовать все их страдания!.. Это от того, что прежде, нежели я заставил Монтегю полюбишь мою Юлию, я сам, королева Англии, любил ее страстно…

— Юлию театра? — перервала его Елисавета с горькою усмешкою.

— О нет! Тысячу раз нет! — вскричал Виллиам. — Мою Юлию, мое создание, моего ангела; эту Юлию, которая еще пламеннее, нежели Юлия театра, еще невиннее, нежели Юлия истории, но не столь совершенная, однако, как Юлия королевского сада в Виндзоре.

— Замолчите, сударь, замолчите; я, королева Англии, приказываю вам это…

— Простите меня, королева, это было сладостное воспоминание того, что случилось за два года перед сим, но столь непонятное, столь таинственное, что я вечно готов был сомневаться в действительности его, ежели б голос ваш…

— Я приказываю вам молчать! — повторила Елисавета.

— Нет! Я ошибся! — сказал Шекспир, проводя рукою по лицу, как бы желая отогнать внезапную мысль. — Я ошибся, это не тот голос, который я слышал в Виндзорском саду… и может ли это быть, чтоб женщина, так высоко поставленная, могла унизиться до свидания с Шекспиром, беседовать с ним об искусстве, о славе, о любви, о предметах, о которых любящий ангел говорит только один раз в жизни, но воспоминание о которых остается навеки… Нет, королева, я ошибся!

— Расскажите мне, Виллиам, происшествие этих двух ночей, память о которых не изгладилась у вас в два года?

— Я забываю, кто вы… кто я… Небо открывается передо мою!.. Замолчите вы теперь… я слышал этот голос в Виндзоре, я его слышал! Елисавета Английская, или, лучше, Юлия Виндзорского сада, имейте сострадание к бедному Шекспиру…

— Шекспир…. или, лучше, Виллиам Виндзорского сада и первый поэт в мире, имейте сострадание к Елисавете Английской.

— Чего требуешь ты, королева? Ты не сострадала ни ко мне, ни к беспредельной любви моей; память обо мне исчезла в душе твоей, так точно, как исчезает память об усопших в могиле…

— О! Нет, Виллиам, вот видишь ли, несмотря на обещание, на эту королевскую мантию, я увиделась с тобою…

— А в продолжении этих двух лет, показавшихся мне двумя веками, думала ли ты когда нибудь обо мне, Елисавета, обо мне, который так страстно любил тебя…

— Виллиам, от взоров людей я скрыла место свидания нашего. Думала ли я о тебе?

— Я не смел надеяться этого… Благодарю тебя, королева великого народа, что ты не истребила из памяти последнего из твоих подданных…

— Теперь лучшее желание твое исполнилось; ты меня видел. Прости, Виллиам.

— Прости, Елисавета, королева Англии, звезда настоящего мира… Только Бог и ты будете знать, что случилось с Шекспиром в королевском саду в Виндзоре!..

Из «Soirée Littéraires de Paris», изданных г-жею Тастю. Предлагаемая пьеса принадлежит Жан Полю, французскому литератору.

В указанной книге Soirées littéraires de Paris / recueil publié par madame Amable Tastu (https://gallica.bnf.fr/ark:/12148/bpt6k6528935r/) это или подобное произведение отсутствует как в тексте, так и в оглавлении. В библиографии Жана Поля (Иоганна Пауля Рихтера) оно также не значится. — Прим. книгодела .