Ангел Каралийчев - Весна

Разве он не видит, какая я? Словно уголь, опалил он мое сердце. Его молот поет целый день, забирается ко мне через окошко, стучит по зеркалу, колотит по ведрам — и они звенят, как набат, налетает на миски — и они рассыпаются на тысячи кусков. Какие там серпы наточил он для жатвы? Ну и хорош он в работе! Вот почему я его полюбила. Вчера вечером отец отнес ему серпы — знает ли Нено, который из них мой?

Ох, как тяжело мне иной раз!

Почему я не такая, как другие? Почему не живу, как Кина, дядина дочь, без забот, с беспечальным сердцем? Пусть трое парней бегают за мной, я на всех троих наброшу недоуздок. Только бы не думать так много, не бродить одной вечером по саду как помешанной.

Обезумела я из-за него.

И все потому, что у него сильная рука и железный молот, который говорит со мной целый день. Взял бы он надо мной власть, словно хищник орел. Чтоб не смела я глаз на него поднять, когда он заговорит. А пройдет он мимо дома, сердце мое чтоб затрепетало, как испуганный птенчик.

Не то что Мишо…

Собачонка, а не человек! Дрожит, когда меня видит. Язык у него заплетается; не знает, куда деть руки. Краснеет, как мак.

Ох, не хочу я так!

Хочу загорелого Нено!

Хочу его!

Месяц — ясный, полный — заглянул ко мне в окно. Этой ночью он повел за собой целую стайку звезд над Черкювскими холмами. Притаился за белыми яблоневыми ветвями и все поглядывает.

Хочет влезть ко мне. Среди ночи, когда все спят.

Пусть влезет, пусть придет ко мне.

Пусть позолотит одеяло и огненной рукой нежно погладит спину котенка, заснувшего на трехногой скамеечке. Пусть наклонится надо мной и посмотрит, как я распустила волосы и обнажила грудь. Я не стыжусь его. Обниму его за шею, вопьюсь пересохшими губами в его губы, и мне будет казаться, что это Нено. И я заплачу.

Завтра, когда я буду жать, пусть весь день сладкий мед не сходит с моих губ, а когда я запрокину над головой кувшин, пусть мед разольется по моим жилам.

Был бы месяц моим Нено. Светил бы в мое окошко, чтобы я видела его каждую ночь. Чтобы я ждала вечером, когда он покажется меж ветвей. Я велю ему не шуметь. И тихо ступать, чтобы не разбудить нашего пса — Мечо. Ведь он ночью бросается на людей, как волк. Пусть бесшумно перепрыгнет через плетень и — хоп в отворенное окно. Я протяну руки ему навстречу. Ох, я совсем рехнулась!..

Ведя за собой звезды, как старший жнец своих жниц, плывет ясный месяц над Черкювскими холмами. Всю ночь он будет потихоньку ступать по темным нивам, а когда засмотрится в мое оконце, того и гляди — скатится вниз какая-нибудь звезда. Кто знает, куда она упадет! И она тоже женщина. И она ищет кого-то и вся пылает. А коли месяц не хочет, чтобы девушки попрятались в мягких нивах, — пусть не заглядывает в чужие окна!

Вот об этом-то я и скажу Нено.

Перевод Е. Яхниной.

Ночь покроет нас теплым, темно-синим пологом, по которому рассыплются, как золотые мухи, миллионы звезд. Июльская ночь — влюбленная женщина-невидимка со смуглой мягкой грудью и холодными обнаженными руками. Она идет босая по стерне. Шуршит. Обнимает деревья, в безумном порыве прижимает их к своему сердцу, и те потихоньку тают, как синий дымок над костром. Она ступает по несжатым нивам, спускается по заросшей бурьяном тропинке, взмахивает длинной хворостиной: и начинают звенеть колокольчики стада, возвращающегося в кошару. Она спустится еще ниже, к маленькой будке путевого сторожа и остановится у переезда. Она будет ждать машину с огненными глазами, приложит ухо к рельсам, не идет ли? А когда, обезумев и запыхавшись, словно выпущенный на волю зверь, покажется машина, — ночь помчится впереди нее по белым камешкам железного пути. Путевой сторож дедушка Ангел, в одних кальсонах, выглянет из сторожки и увидит, как где-то позади большого моста ночь, не выдержав, бросится с насыпи и упадет ничком на луга.

Когда мы заснем, она придет на Черный курган и ласково коснется холодной рукой наших лбов, почерневших от лютого солнца.

— Дед Златан!

Хоть бы наш пес заснул и не будил бы меня своим рычаньем. Мне приснится, что меня гладит рука Ганки. Я увижу прямо над собой ее глубокие черные глаза и услышу голос мамы:

— Приходи иногда ко мне на могилу, чтоб я могла на тебя посмотреть!

И мне кажется, что в глазах Ганки светится великая любовь мамы ко мне.