Владимир Дмитриев - Летопись далёкой войны. Рассказы для детей о Русско-японской войне

Уже с первых минут боя тяжелые повреждения получил броненосец «Ослябя». Сделав всего три выстрела, замолчала его носовая орудийная башня. От попадания крупнокалиберных снарядов в районе ватерлинии образовалась большая пробоина. В неё хлынула вода. С сильным пожаром в надстройках и с креном на левый борт корабль вышел из боя. Вскоре он перевернулся и затонул.

Попадание в броненосец

На 43-й минуте боя, получив более 30 попаданий, перестал слушаться руля броненосец «Князь Суворов». Был ранен адмирал Рожественский. К тому времени дистанция стрельбы уже составляла всего 13–15 кабельтовых. Попадания участились. Русский флагман медленно превращался в груду искорёженного металла. Корабль продержался на плаву до вечера и полностью исчерпал все возможности к сопротивлению. В сумерках он был атакован эсминцами противника, получил попадания трёх торпед и скрылся под водой. Судьбу героического судна разделил и весь его экипаж.

Последующие фазы боя больше всего напоминали расстрел русских кораблей. Противники сходились и расходились, временами теряя друг друга из видимости. После ранения Рожественского наша эскадра сражалась фактически без командующего. Эсминец «Буйный» снял с флагмана раненого адмирала и оставшихся в живых офицеров его штаба, но боем они уже не управляли. На некоторое время флагманами стали броненосцы «Александр III», а затем «Бородино», но к вечеру погибли и они.

Броненосец «Орёл» после Цусимского боя

Почти три часа находился под вражеским огнём эскадренный броненосец «Орёл». На корабле просто не было живого места, тем не менее он остался на плаву и был взят в плен. Обследовавшие судно японцы обнаружили следы от разрывов 76 снарядов различных калибров, в том числе пяти 12-дюймовых.

Конечно, урон получили и японские корабли. Русские снаряды поразили крейсер «Ниссин» и броненосец «Фудзи», был серьезно повреждён броненосный крейсер «Асама», множество попаданий зафиксировано на флагмане адмирала Того броненосце «Микаса», однако все они остались в строю.

К вечеру бой стал затихать. Вступившему в командование адмиралу Небогатову удалось собрать остатки эскадры. Приказ был прежний: «Идти во Владивосток». Ночью корабли подверглись многочисленным атакам вражеских миноносцев. В основном те добивали уже повреждённые суда. Так, со всем экипажем погиб броненосец «Наварин», а получившие попадания торпед «Сисой Великий», «Владимир Мономах» и «Адмирал Нахимов» экипажи затопили сами.

«Микаса» в море

Утром следующего дня уцелевшие корабли вновь нагнала японская эскадра. После первых выстрелов неприятельских орудий на флагманском корабле Небогатова взвился сигнал о сдаче. Адмирал решил, что дальнейшее сопротивление не имеет смысла.

Однако далеко не все моряки так считали. Продолжали идти на прорыв и сражаться многие наши миноносцы и крейсера. Но полученные повреждения и невысокая скорость трагически отразились на судьбе большинства из них. Так, погибли, но не спустили Андреевского флага броненосец «Адмирал Ушаков», крейсера «Светлана» и «Дмитрий Донской». К Владивостоку пробилось всего 4 корабля. Некоторые добрались до портов нейтральных государств, где были разоружены и интернированы.

Цусимская катастрофа стала национальной трагедией. Такого разгрома русский флот не знал за всю свою историю. Однако «неудачный» бой лишь немного испортил настроение «хозяину земли Русской». В дневнике императора за тот день значатся верховые прогулки, хорошая погода и дела семейные. Вот только на душе у царя было «тяжело, больно и грустно».

«Казалось, не снаряды ударялись о борт и падали на палубу, а целые мины…Они рвались от первого прикосновения к чему-либо, от малейшей задержки в их полёте. Поручень, бакштаг трубы, топорик шлюпбалки – этого было достаточно для всё разрушающего взрыва…Стальные листы борта и надстроек на верхней палубе рвались в клочья и своими обрывками выбивали людей; железные трапы свертывались в кольца; неповреждённые пушки срывались со станков…»