Назир Сафаров - Гроза

— Откуда я знаю? Я ведь не носила…

— Я знаю. Девять месяцев, девять дней, девять часов и девять минут. Вот сколько! Юная дочь почтенного казия за два месяца до свадьбы отдалась какому-нибудь любовнику и зачала. А почтенный казий, прослышав через верных людей, что наш муженек ищет молодую жену, да такую, чтобы обязательно родила, перекинул свою поганую дочь из Бухары в Нурату. В праще аллаха оказался не камень, а тухлое яйцо… Но мы еще посмотрим, у кого настоящая любовная страсть, горячая, как огонь, а у кого ледышка зимой…

Кимматпашша была женщина тридцати пяти лет, стройная, с властным характером. Она любила хорошо одеваться и любила разные украшения. Без устали подводила глаза сурьмой и красила брови. Дело в том, что хотя она и была белокожей, но волосы и брови у нее были рыжеваты, она завидовала черноволосой и чернобровой Халпашше и ревностно следила за своей внешностью.

Халпашше было двадцать пять лет. Лицом она была кругла, черные волосы волнисты, брови дугой, взгляд мягкий и ласковый, на щеке родинка величиной с чечевичное зернышко. Она была скромна, молчалива и даже теперь, в исключительных, можно сказать, обстоятельствах, вела себя сдержанно, в то время как старшая жена бегала как угорелая от одних соседей к другим. Она, как видно, задумала во что бы то ни стало опорочить молодуху из Бухары и тем самым отомстить Маматбаю. Где бы ни собрались несколько женщин, она оказывалась тут как тут.

— Странно, что родила та в семь месяцев… Захотел аллах дать ребеночка нашему рабу божию и положил его прямо на дороге — бери! Нет, дыма без огня не бывает…

Наконец возвратился домой хозяин. Всем не терпелось увидеть, как он воспримет неожиданное известие. Но ничего особенного всем любопытным (а любопытство их было подогрето болтовней Кимматпашши) увидеть не удалось. Как только Маматбай вошел во двор, братишка жены Фазылджан, исполнявший роль гонца, побежал ему навстречу.

— Поздравляю с сыном, поччаджан! [27] Почча — старший зять, муж старшей сестры. Отец мой шлет вам поздравление с рождением атчапара [28] Атчапар — букв. всадник, джигит, здесь в значении — мальчик. .

— Поздравляю и я его с внуком, а вас с племянником. Как здоровье вашей сестры?

— Хорошо, слава богу.

— Благодаренье аллаху, что дал он мне сына. Довелось-таки Маматбаю стать отцом, — тут он увидел Кимматпашшу, высунувшуюся было в дверь и спрятавшуюся обратно. Тень набежала на сердце. «Да… — подумал он, — моя радость сегодня — траур для старших жен. Хватит теперь этого траура на всю жизнь… Впрочем, если будут вести себя хорошо, пусть живут, если же нет… пенять им придется на себя!»

Тут к хозяину подскочил верный слуга Сахиб.

— Да принесет вам счастье ваш сынок Давлатъяр [29] Давлатъяр — мужское имя. Дословно: человек, которому сопутствует богатство. .

— Да сбудутся твои слова, но почему Давлатъяр? Что ты этим хочешь сказать?

— Разве плохое имя?

— Доброе пожелание — уже полбогатства… Но по обычаю право дать имя первому ребенку остается за дедушкой и бабушкой. Как скажет казий в Бухаре, так и будет.

— Имя это уже есть, — вступил в разговор Фазылджан. — Мой отец произнес его, когда повитуха только еще перерезала пуповину.

— Можем ли мы услышать его?

— Моего племянника зовут Додхудай [30] Додхудай — богом данный. .

— Одно другого лучше! Но ведь и в самом деле этого дитя дал мне бог. Только дал бы он его счастливым и долголетним…

— Додхудай! — громко крикнул хозяин, как если бы сын его был уже взрослым и надо было его позвать. Все засмеялись.

— Простите, хозяин, — сказал Сахиб-саркор, — но Додхудай ваш пока еще в священной Бухаре. Как будем действовать: выйдем в путь или же терпеливо будем дожидаться, пока сын сам не появится здесь на пороге и громко не поприветствует вас?

Люди захохотали.

— Да нет уж, надо постараться самим. Боюсь, без отца он вырастет непослушным. Сахиб! Приведи-ка сюда с конюшни…

— Которого, хозяин?

— Приведи-ка Черного Беркута. Пусть юный дядюшка моего Додхудая получит это сокровище в подарок за добрую весть, на суюнчи.

Сахиб-саркор побежал на конюшню. Все обратили взгляды в ту сторону. И вот, через некоторое время слуга, держа веревку накоротке, вывел черного, как смоль, с белой отметиной на лбу коня. Конь вздыбился, перебирая в воздухе передними ногами, заржал. Все видели, как сверкают глаза красавца, как лоснится черным шелком, переливаясь на солнце, его шерсть, Казалось, если бы не веревка, так и взмыл бы он кверху, под облака.