Эжен Мюллер - Юность знаменитых людей [Совр. орф.]

— Как зовут этого юношу? — спросил король.

— Антуан Лебель, государь, — он только что получил первую премию живописи в академии.

— А откуда он родом?

— Из деревни Монтро в Шампаньи.

— Он жил, вероятно, с крестьянами или, может быть, даже родился в их среде?

— Да, государь, и при том в среде разоренных крестьян.

— Как же это случилось, что он стал вашим учеником?

— Это произошло благодаря сплетению целого ряда обстоятельств довольно странных.

— Я бы желал узнать в чем дело.

— Антуану было едва десять лет, когда мать его овдовела; она занималась пряжею на дому; работу она доставала на фабрике. Это неблагодарное ремесло требовало много труда и доставляло ничтожный заработок. Бедная женщина, чтобы зарабатывать больше, выучила своему нехитрому искусству сына, как только он немного подрос. Маленький Антуан научился прясть. Ваше величество! Можете представить себе положение бедного ребенка, сидящего с утра до ночи у станка, — вечное вращение колеса и один и тот же глухой стук… Мальчику хотелось бы побегать по зеленому лугу, порезвиться в лесу с своими сверстниками, а между тем…

— Бедное дитя! — вздохнул король.

— Ваше величество, можете себе представить это мучение! Но кроме того, Антуан, принуждаемый постоянно сидеть за прялкой, возненавидел это занятие тем сильнее, что из-за него должен был отказывать себе в удовлетворении склонности, начинавшей переходить в страсть. Склонность, которой Антуан желал бы отдаться всею силою души, заключалась в том, что он безумно любил рисовать. То углем на стене, то палкой по песку чертил он деревья, скалы, дома, людей, животных; конечно, он рисовал как умел.

Антуана считали мальчиком набожным, несмотря на его малый возраст, так как случалось, что он по несколько часов, сряду стоял на коленях в сельской церкви; но он делал это не столько для молитвы, сколько для того, чтоб как можно внимательнее всмотреться в две или три картины висевшие за алтарем; картины эти он старался потом рисовать наизусть. Как только мать переставала за ним наблюдать, он потихоньку покидал станок, чтобы предаться своему любимому занятию. У него не было ни карандаша, ни бумаги; концом булавки царапал он белые черточки на черной спинке стула. Мать сердилась и бранила его, но ничто не помогало. Бедная женщина в праве была требовать от сына работы, которая по крайней мере окупала бы его содержание; но влечение Антуана было непреодолимое. В продолжение трех лет он с отвращением занимался против воли пряжей; за то случалось, и притом не раз, что он скрывался из дому с раннего утра и возвращался только вечером. В такие дни он питался переспелыми плодами, которые валялись под забором; но сколько рисунков он оставлял на горных камнях и сколько образов, закрепленных в памяти, он уносил с собой, чтобы нарисовать их дома!

Наконец бедная вдова, усматривая в постоянных отлучках сына признаки неисправимой лени, от которой по обязанности матери она считала необходимым отучить его, стала запирать Антуана в комнате. Ему было тогда пятнадцать лет.

Антуан беспрекословно примирился с этим наказанием и в продолжение своего заключения чертил углем по стенам всевозможные изображения; когда же срок заключения кончился и его выпустили, то он сказал своей матери: «Матушка, я уж достаточно вырос, чтоб не быть вам в тягость; ремесло, которым я вынужден заниматься, мне слишком не по сердцу; я не могу продолжать его. Не сокрушайтесь обо мне, если я не вернусь ни сегодня вечером, ни завтра. Я постараюсь своим трудом зарабатывать деньги, не причиняя никому вреда; если я покидаю вас, то только потому, что всей душой люблю вас. Бог даст, и я когда-нибудь буду богат, но никогда я вас не забуду. Прощайте, матушка!» Мать хотела его остановить, но Антуан ушел. Через несколько дней, после утомительного и тяжелого путешествия, он прибыл в Париж.

Хотя Антуан и работал над своим природным талантом, но это был талант в таком первобытным состоянии, что не мог ему доставлять никаких средств к существованию.

Может быть Антуану даже и не приходило в голову извлекать из него материальную выгоду, а между тем нужно было существовать. Перепробовав различные способы зарабатывать насущный хлеб, он избрал самый независимый, а именно: он приходил ежедневно к Новому Мосту с ящиком и щетками и чистил сапоги прохожим; все свободное время он употреблял на посещение церквей и осмотр монументов, при чем старался набрасывать снимки с картин и изваяний, не имея иного руководителя кроме своей постоянно усиливающейся любви к художественным произведениям. Вашему величеству известно, что дом мой стоит на спуске Нового Моста и следовательно не далеко от того места, где Антуан практиковал свое жалкое ремесло.