Василий Авенариус - Среди врагов

Сам, ухмыляясь, молодой невестушке подмигивает, а та рукавом закрывается.

– Ну тебя! – говорит. – Другие бабы с ребятами в лесу укрываются; а я от мужа ни на шаг.

– Молодца! Тоже, как Василиса, Егория заслужишь.

…Стал меня тут Денис Васильевич обо всем расспрашивать. Когда я ему рассказал, как крестьяне меня у своей «заставы» задержали. «Меня самого, – говорит, – на первых порах пропускать не хотели. Гусарский ментик мой за французскую форму принимали.

– Да разве я с вами, братцы, не русским языком говорю?

– Мало ли у них, батюшка, всякого сброду люди!

Вижу, надо мне к их одеже и обычаям приноровиться. Сам надел тоже мужицкий кафтан, отпустил бороду, вместо ордена Св. Анны повесил образ Николая Чудотворца и заговорил с ними их же простонародною речью. Теперь я у них свой брат, батюшка Денис Васильич. Приходят ко мне со всякими просьбами…»

– И у меня к вам, Денис Васильич, – говорю, – была бы просьбица…

– Если исполнимая, то отчего же? Исполню.

– Возьмите меня к себе добровольцем!

– Гм… Да ведь воинским оружием владеть ты еще не обучен?

– На Бородинском поле своей пикой на мародеров какого страху нагнал!

– Ну, то уже не воины – вороны! А пуганая ворона и куста боится.

– Но хотелось бы тоже отечеству послужить…

– Так можешь состоять при сотнике Мотылеве, который пленными ведает.

Сопровождал с молодым казачьим сотником Мотылевым в Юхнов партию пленных «францев». Дорогой с ним разговорились. Мотылев не может нахвалиться своим лихим командиром: сам везде первый впереди, а людей своих бережет. Задача Давыдова, как партизана, не в том, чтобы с неприятелем в открытый бой вступать, а в том, чтобы всячески тревожить его и днем и ночью да отбивать неприятельские транспорты. Посему он беспрерывно передвигается с места на место. На случай встречи с превосходными силами условлено правило: по сигналу всем рассыпаться в разные стороны, каждому скакать самому по себе и затем пробираться окружным путем к общему сборному пункту – за 10, а то и за 20 верст.

– Денис Васильевич, слышно, – говорю, – и стихи пописывает?

– Да еще какие! – говорит Мотылев. – Душа у него на все отзывчивая. В мирное время он блага жизни воспевал; теперь – одну войну:

Запишу еще два случая из партизанской жизни Давыдова, рассказанные мне Мотылевым: один – забавный, другой – зело трогательный.

Влезли два казака в лесу на высокое дерево, чтобы следить за неприятелем. Видят они тут в прогалине французского офицера: ходит себе по лесу беззаботно, как ни в чем не бывало; в руках – ружье, через плечо – охотничья сумка, а следом – пес легавый. Дали своим свист. Те тут же прискакали, окружили охотника, обезоружили, привели к Денису Васильевичу.

– Позвольте отрекомендоваться: подполковник Давыдов. А я с кем имею честь?..

– Полковник Гетальс 4-го Иллирийского полка.

– Рад познакомиться. Нельзя ли полюбопытствовать, что у вас в сумке?

Глубоко вздохнул полковник.

– У битая дичь… – говорит и достает из сумки огромного тетерева.

– Славная штука, – говорит Денис Васильевич и бросил тетерева казаку, а тот его на пику подхватил. – Но как вы, г-н полковник, от своего батальона отбились?

– Несчастная страсть! – говорит. – Малерез пассион! Я – страстный охотник… В Москве достался мне прекрасный легавый пес; а в здешних лесах такая масса дичи…

– Что вы ушли вперед от своих, чтобы немножко пострелять?

– Да… Малерез пассион!

– Ну, ребятушки! – говорит Денис Васильевич казакам. – Сейчас подойдет батальон этого полковника. Гайда, на коней и врассыпную!

Налетели казаки с разных сторон на подходящих французов с гиком и криком «ура!». Такого страху навели, что одни побросали оружие, попросили пардону, числом 200 нижних чинов и два офицера, другие по лесу разметались.

Второй случай: шел из Варшавы под конвоем неприятельский транспорт с новой одеждой и обувью для 1-го Вестфальского гусарского полка. Как только показались казаки, почти весь конвой разбежался. Защищать транспорт остался только молодой лейтенант с десятком таких же храбрецов. Отбивался он до тех пор, пока не был ранен. Когда его потом отправляли с другими пленными в Юхнов, лейтенант этот – по фамилии Тилинг – принес жалобу Давыдову, что казаки у него карманные часы, деньги и кольцо отобрали.