Василий Авенариус: Жучок-знахарь

Жил в деревне бедняк-мужичок,
Мужичок по прозванью Жучок.
За какое ни примется дело —
Глядь, уж прахом пошло, прогорело.
Вот последний доел каравай, —
Хоть на лавку ложись, помирай!
А Жучку помирать неохота~
И надумал неладное что-то:
В полночь, где уж и спать бы пора,
Он украдкой шмыгнул со двора~
Сквозь лазейку, что вырыли дети,
У соседкиґстарухи из клети
Весь запас полотна утащил
И в стог сена за клетью зарыл.

Обратился, знать, попросту в вора?
Погодите, узнаете скоро.
Баба в клеть лишь толкнулась со сна,
Хватьґпохвать — не видать полотна.
«Обокрали, — завыла, — до нитки!»
А Жучок уж глядит из калитки:
«Полотно утащили никак?»
«Полотно. Да ты свидел-то как?»
«А, ведь, дед мой был знахарем: внуку
Завещал пред концом всю науку».

«Что где спрятано — вмиг угляжу,
И твое полотно укажу,
Будто знаюсь с нечистою силой».
«Укажи, укажи же, мой милый!»
«А что дашь-то?»
«Муки тебе дам».
«Куль муки?»
«Ну, хоть куль».
«По рукам».

Взял ведро у ней, на воду дунул,
Пошептал что-то, трижды сплюнул,
Подмигнул и присвистнул:
«Эге! У тебя ж и зарыто в стоге».
Баба к сену — отрыла пропажу.
«Вот так знахарь! Чем хочешь уважу:
Сверх куля, еще на от руки».
И, отмерив с походцем муки,
Поплелась к куме поскорее,
Рассказать о Жучкеґчудодее.

Не прошло и двух дней, как о нем
Затрубили в уезде кругом.
Лучшей конь пропадает с усадьбы
У боярина. Как разыскать бы?
«А Жучкаґчудодея позвать!»
Погадал-погадал он опять:
«Увести, мол, коня не успели:
Привязали за рощею к ели».
Привязал-то, небось, его сам~
Ну, вестимо, нашли его там.
А боярин, на зависть дворовых,
Выдал знахарю десять целковых.

Тут он в пущую славу вошел:
Слух о нем до столицы дошел,
Той порой у царя у Гороха
Шла возня во дворце, суматоха:
У него, из уборной дворца,
Лучший камень пропал из венца,
Самоцветный ли камень, чудесный,
Краше радуги в тверди небесной,
От которого в темной ночи
За семь верст исходили лучи.
Отрядили к Жучку колесницу,
Повезли чудодея в столицу.

«Вот когда мне пришел карачун!» —
Убивался дорогой колдун:
«Поделом, значит, вору и мука~
Не спасет никакая наука!»
И, дрожа, он предстал пред царя,
Потихоньку молитву творя.
«Так и так, — говорит тот со вздохом: —
Хоть меня и прозвали Горохом,
А таки огорошили раз.
На тебя вся надежда у нас.
Чтобы все подготовить к уроку,
Я до завтра даю тебе сроку~
Есть и келья у нас для тебя,
Где ты можешь гадать про себя.
Коли камень представишь обратно,
Награжу, говорю, тебя знатно~
Коли нет — не могу уберечь:
Вот мой меч — голова твоя с плеч!»
В своей келье сидит, чуть не плача,
Бедный знахарь наш:
«Вот так задача!
Только три пропоют петуха,
Убегу, — говорит, — от греха».
А украли-то камень в уборной
Спальник, стольник и кравчий придворный~
Перед кельей сошлись в уголке
И ведут разговор о Жучке:
«Если точно такой он уж знахарь,
Так его, как ни масли, ни сахарь,
На кривой не объедешь кругом.
Не пойти-ль, повиниться во всем?»
«Повиниться всегда еще можно, —
Молвил спальник:
— А я осторожно подгляжу, как гадает он там».
И он тихо подкрался к дверям.
В это время петух среди ночи
Прокричал в первый раз что есть мочи,
А из кельи послышался вздох:
«Слава Богу! Один есть из трех!»
Спальник бросился вон:
«Ну, ребята, вмиг пронюхал он нашего брата!
Один есть, говорит, уж из трех —
Чтоб он лопнул! (прости меня Бог…)».
«А ты струсил, небось, уж, как школьник?»
Подтрунил над товарищем стольник:
«Я пойду, так уж тяги не дам».
И он тоже подкрался к дверям.
Снова крик петушиный раздался,
А из кельи колдун отозвался:
«Слава Богу! И два уже есть…»
Стольник духа не смел перевесть,
Тихомолком отполз без оглядки:
«И меня он прочуял, ребятки!
Говорит, что и два уже есть.
Еле ноги успел я унесть».
«А храбрец! — молвил кравчий тут: „Ну-ка,
Теперь сам я его подгляжуґка“.
Подошел, навострил только слух —
Загорланил и третий петух~
А за дверью колдун:
„Слава Богу!
Есть и третий…“

Но только к порогу,
Как в ногах его кравчий лежит:
«Виноват! Не казни!» — говорит.
Увидали друзья, поспешили
Тоже рядом упасть, завопили:
«Не казни! Отпусти уж грешок!»
«А где камень?» — спросил их Жучок.
«Вот он, батюшка!»
Знахарь их строго
Оглядел:
«Не боитесь вы Бога!
Ну, да так уж прощу вас пока.
Доставайтеґка мне индюка».