Иньяцио видит сжавшуюся в кулак руку отца, замечает в нем признаки растущего нервного возбуждения. Кольцо дяди Иньяцио, с которым он никогда не расстается, сверкает так, будто подает сигнал тревоги.
— Не люблю терять времени зря. Итак, да или нет?
Гарибальдийский командир приглаживает несуществующую складку на брюках.
— У вас будет ваше кредитное учреждение в обмен на информацию о Королевском банке. Единственное, это может не понравиться Гарибальди, но не думаю, что он воспротивится. Что до остального… — Он разводит руками. — Всегда к вашим услугам.
Винченцо встает, Иньяцио вместе с ним.
— В таком случае я скажу вам, что лично нас интересует. Помогите нам — и найдете в нашем лице союзников. Дайте мне гарантию, что торговый дом «Флорио» не пострадает от новых властей, что корабли будут мне возвращены в целости и сохранности. Это на данный момент. В дальнейшем мы поговорим о пересмотре почтовых соглашений с… теми из Турина. Сможете устроить?
Тот протягивает ему руку.
— Можете рассчитывать на мою поддержку, и не только в данном деле, — говорит он, указывая глазами на портфель с документами. — Сицилия стоит перед лицом нового будущего, и она нуждается в вашем крепком плече. Говорю вам это как государственный секретарь.
Наконец в диалог вмешивается Иньяцио.
— Вы окажете нам большую услугу, адвокат. Вы — человек действия, — говорит он тихо, спокойно. Не просит, а выражает уверенность. Говорит правду. У него хриплый голос, такой же как у отца, без оттенков. — Флорио не забывает тех, кто им помогает. Мы в Палермо можем рассчитывать на то, чего ни у Бурбонов, ни у Савойи, нет. И вы хорошо понимаете, что я имею в виду.
Он протягивает руку, гарибальдиец пожимает руку сначала ему, потом Винченцо.
Они еще не знают, что этот человек, Франческо Криспи, бывший революционер, бывший мадзинист, подозреваемый в политическом убийстве, в будущем председатель совета министров, министр иностранных дел и министр внутренних дел Королевства Италия, станет адвокатом дома Флорио.
* * *
Этот день, кажется, похож на все остальные. Пароходы прибывают в бухту Кала и разгружают пряности, ткани, дерево и сумах. Телеги, груженные серой и цитрусовыми, ждут на пирсе, когда их освободят от ноши. Перезвон городских церквей, зовущих на мессу, смешивается с криками первых ласточек. Издалека доносится шум молотов и прессов литейного завода «Оретеа».
По улицам, среди каменных стен, снует народ — глаза цвета агата, руки цвета меди, рыжие волосы, молочная кожа, — люди всех мастей. Палермо каждого привечает.
За районом Кастелламмаре, там, где будет новый город, среди огородов и виноградников, вырастают виллы новых богачей. Элегантные дома, окруженные экзотическими растениями, привезенными из английских и французских колоний, возводятся на фундаментах старых палаццо.
Там Иньяцио Флорио построит величественный палаццо Оливуцца, там родятся еще один Иньяцио и еще один Винченцо, там будет и вилла Джозефа Уитакера. Но еще не пришло время рассказывать об этом. И не время рассказывать о том, что в том же самом месте построят небольшие виллы в стиле либерти, которые по прошествии лет снесут скреперами, расчищая место для бетонных домов.
Нет, еще не время.
Сейчас же город Палермо, опьяненный воздухом свободы, стоит на пороге неизвестного будущего, пытаясь угадать, чего хотят от него новые повелители, пришедшие как освободители. И все же город не доверяет никому: слишком многие им владели.
Палермо — раб-хозяин, который, кажется, продается всем, но на деле принадлежит только себе. В этот город, где запах навоза смешивается с запахом жасмина, приходит неожиданное, печальное известие.
Винченцо и Иньяцио оно застает в здании нового Национального банка. Винченцо — председатель отделения, Иньяцио — его правая рука. Однако в этот момент они обсуждают поставки марсалы за границу. Марсала Флорио награждена медалью на Национальной выставке во Флоренции в 1861 году; самое продаваемое в Италии десертное вино признано товаром высшей категории и во Франции, где завоевало еще одну медаль.
Иньяцио не сидел сложа руки, когда отец передал ему управление винодельней.
— Вот что, папа, я хотел создать резервную коллекцию и придержать ее для новых международных выставок. Медаль на этикетке увеличивает ценность…
Иньяцио не успевает закончить фразу, как входит запыхавшийся приказчик и кланяется Винченцо. На нем помятая рабочая одежда, лицо выражает крайнее изумление.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу