Стефания Аучи - Львы Сицилии. Сага о Флорио

Ощущение, будто Палермо сдался, уступил, открылся всем напастям. И теперь наблюдает за самим собой. Но нет, Палермо всего лишь уснул. Под кожей из песка и камня пульсирует тело, течет кровь, хранятся секреты. То тут, то там вспыхивают мысли.

И в мыслях сейчас лишь одно имя — Гарибальди. Тот, кто провозгласил себя диктатором Сицилии от имени Виктора Эммануила II, короля Италии. Кто призвал народ острова к оружию. Кто уже занял Алькамо и Партинико…

Но рана от битвы при монастыре Ганча все еще воспалена. И по городу разошлось известие, что Розолино Пило, пришедший на помощь Гарибальди, убит в битве у городка Сан-Мартино-делле-Скале, в менее чем двадцати километрах от Палермо.

Винченцо Флорио не знает, что будет, но с сумкой в руках решительно заходит в кабинеты Королевского банка. Иньяцио он оставил на виа Матерассаи. Не хочет вмешивать его в эти дела.

Лестничный марш.

Исполняя должность торгового представителя, проверяет, сравнивает даты, собирает информацию. Распоряжается, чтобы наличные деньги — все, что есть, — перенесли в несгораемый ящик, и с ними векселя. Как только кризис минует, деньги снова пустят в оборот или обменяют на новую монету королевства. А пока хорошо бы спрятать их в надежном месте.

И слиткам в ларях казначейства не место: скоро — вопрос времени — придут гарибальдийцы и конфискуют золотой запас, а он и впрямь внушительный.

Один Бог знает, куда денется это золото.

Правильно он сделал, что не сдался, не уступил Пьетро Росси, который пытался его уволить.

Даже сейчас, сейчас, когда ему дышат в спину, когда все рушится, он знает, что делать. Собирает бумаги, засовывает их в сумку: для дома Флорио они станут пропуском в будущее.

Палермо дышит ветром сирокко и ожиданием.

Гарибальди совсем близко, менее чем в десяти километрах. Город ждет его и боится, не зная, выходить ли навстречу «краснорубашечникам» и парням — крестьянам, которые присоединились к отряду Гарибальди и помогли ему во время битвы при Калатафими, или же забаррикадироваться и защищаться, что представляется бесполезным.

Семьи разъединены. Город расколот. Кто-то закрылся дома, запер на засовы двери и окна, женщины перебирают четки, мужчины дрожат за закрытыми ставнями. Многие молодые люди взяли в руки ружья и приготовились к осаде.

Гарибальдийцы подходят к городу 23 мая, но не со стороны моря — со стороны гор. Жители Палермо видят пыль сражений, слышат грохот пушек и выстрелов. Через четыре дня Палермо уступает: ворота Порта-Термини — самый слабо защищенный въезд — захвачены группой смельчаков. Тогда Бурбоны решают бомбить город с моря, но слишком поздно: в результате битвы на виа Македа город окончательно завоеван.

Мужчины в красных рубашках проходят по виа Порта-Термини и рассеиваются по городу. Молодые люди — и не только — смешиваются с толпой, которая говорит на итальянском с разными интонациями и новыми звуками. Палермцы обмениваются объятиями, недоверчивыми взглядами, размахивают флагами и от греха подальше прячут семейные драгоценности. Улицы, заваленные мебелью, из которой строили баррикады, расчищаются, обнажая фасады палаццо.

Жители Пьемонта, Эмилии, венецианцы, римляне открывают для себя непристойную, чувственную красоту города, о которой они знали по рассказам высланных товарищей. Кафедральный собор с его арабскими шпилями и Королевский дворец с мозаикой норманнского периода соседствуют с величественными зданиями эпохи барокко с большими, словно дутыми балконами. Домики моряков и рыбаков перемежаются с внушительного вида палаццо, как, скажем, палаццо князей Бутера.

Странный город, говорят они, нищий, грязный и царственный одновременно. Краски города их завораживают, стены домов цвета охры будто отражают свет солнца. Им непонятно, как вонь сточных канав не смешивается с ароматным запахом померанца и жасмина, украшающих дворы аристократических палаццо.

Но, пока солдаты осматриваются, пока Гарибальди объявляет, что останавливаться нельзя, что нужно двигаться вперед и освобождать все королевство от Бурбонов, в городе, в другом месте, другие мужчины заключают договоры и подписывают соглашения. Временное правительство заседает в палаццо, который теперь переименован в палаццо Преторио, но это все тот же Городской дворец, в котором в 1848 году ожидало наказания революционное руководство.

Прошло двенадцать лет, и некоторые тогдашние мятежники вернулись: постаревшие, возможно, более циничные, но не менее решительные. Многим надо завершить давние дела или заключить новые договоры, и переполненный людьми город для подобных занятий — место далеко не идеальное. Лучше бы другое, более спокойное, подальше от толпы и любопытных ушей.