Кузьма Абрамов - Степан Эрьзя

— Знаете, я вам помогу убрать все это, — проговорил он после продолжительного молчания, кивнув головой на хлам. — И вообще, рассчитывайте на меня, будем друзьями!

— Я все же думаю здесь сложить небольшую голландку или плиту, мне во время работы всегда требуется теплая вода, — сказал Степан скорее самому себе, не обратив внимания на слова Бутова, а может, он их даже не расслышал, занятый планировкой своей будущей мастерской.

За завтраком в той же гостиной, где они с Бутовым побывали вчера, Степан познакомился с дочерью хозяйки дома — Эленой. Ее большие голубые глаза, светлые косы, пунцовые губы напомнили ему о далекой родине. Мать, чопорная и холодная, мало походила на русскую женщину, зато дочь была типичным образцом русской девушки, хотя очень плохо изъяснялась по-русски, охотно щебетала на французском. Как Степан узнал позднее, Бутов обучал ее русской грамматике и отечественной истории.

Завтрак уже подходил к концу, когда хозяйка Лидия Александровна, обращаясь к Степану, повторила то же, что уже сказал ему Бутов давеча в сарае.

— Ничего, не беспокойтесь, не надо искать никакой комнаты, да это было бы мне и не по карману, — ответил Степан. — Мы с Николаем Семеновичем уже нашли помещение, осталось привести его в порядок. Через пару дней Элена сможет мне позировать. Я начну работать, довольно бездельничать!

— Позвольте, но где вы нашли помещение? — спросила Лидия Александровна, переводя взгляд с одного на другого.

— Эрьзя облюбовал в саду заброшенный сарай, — произнес Бутов, уставившись в стол.

Услышав такое, Лидия Александровна, казалось, лишилась дара речи: рот неестественно искривился, глаза округлились, точно она увидела перед собой привидение. Степан испугался, как бы ее не хватил удар. А Элена прыснула и, чтобы не расхохотаться, ладонями обеих рук закрыла рот.

— Боже мой! — наконец тихо произнесла Лидия Александровна и с упреком посмотрела на дочь. — Что же тут смешного?

Бутов принялся ее успокаивать, а Степан — уверять, что там ему будет лучше, чем в любой комнате. Скульптура такой вид искусства, что требует, во-первых, много места, во-вторых, разводит сырость и мусор. В конце он с жаром воскликнул:

— Сам Микеланджело всегда работал в сараях, а то и вовсе под открытым небом. Разве его «Давида» можно было поместить в какое-либо помещение?!

Лидия Александровна все же вынуждена была согласиться с подобными доводами и разрешила Степану хозяйничать в сарае.

— Спать вы можете в любой классной комнате, ночами они пустуют, — сказала она. — Только не знаю, как устроить ваше питание? Мы кухарку не держим, себе готовим с дочерью сами.

— О-о-о, об этом не беспокойтесь. Я тоже делаю все для себя сам.

— Мы можем вместе ходить в тот ресторанчик, где обедали вчера, — предложил Бутов.

Все устроилось лучше, чем Степан ожидал. Лидия Александровна ссудила ему немного денег для покупки необходимого материала и на обзаведение хозяйством. Степан решил, что она оказалась лучше, чем он о ней думал вначале.

Почти два дня они с Бутовым занимались устройством мастерской. Ненужный хлам вынесли и сложили за сараем. Менее поломанные кресло и два стула Степан оставил для починки. Диван тоже оставил: его можно привести в порядок и использовать вместо кровати. Стены побелили известью, часть крыши разобрали, Степан сколотил две рамы, застеклил и установил в свободные проемы. Сарай сразу преобразился.

Степан работал быстро, не зная усталости. Он не делал перерывов даже на курение, трубка все время торчала у него во рту. Набивал он ее с лихорадочной поспешностью, так же быстро раскуривал и продолжал работать. Оставалось еще сложить плиту и сделать два стола для работы с глиной и мрамором. С плитой, пока тепло, можно не спешить, а столами он займется уже один, без помощи Бутова.

По окончании работы служанка-француженка вынесла им из кухни теплую воду, и они прямо здесь, у сарая, вымыли руки и лица. Степан достал из мешка с инструментом свое полотенце, оно, видно, и раньше было не очень-то чистым, но теперь, после соседства с железными предметами, имело весьма неприглядный вид. Утеревшись, он хотел сунуть его обратно в мешок, но служанка бесцеремонно вырвала полотенце у него из рук и унесла с собой.

— Правильно, догадливая девушка, — сказал Степан с усмешкой.

По дороге в ресторанчик Бутов, наконец, решился задать Степану вопрос, который вертелся у него на языке все время.

— Послушайте, Степан Дмитриевич, поскольку мы с вами теперь друзья, мне бы хотелось знать, каковы ваши политические убеждения?