Борис Костюковский - И нет счастливее судьбы - Повесть о Я. М. Свердлове

— Не понимаю, как в такой обстановке можно требовать отсрочек — «не выступать до съезда». А съезд сегодня, двадцатого, не состоялся. Его открытие перенесли... Что ж, прикажете отложить революцию? Какая-то дикая точка зрения.

— Дело даже не в точке зрения, — сказал Свердлов. — Она могла быть и ошибочной. Но ведь решение уже состоялось! Состоялось! Как же можно ему не подчиниться?!

— Это так, несомненно так... Статья в «Новой жизни» — акт не легкомысленный, а откровенно штрейкбрехерский.

— Мы обязаны отстранить Зиновьева и Каменева от партийных дел и, по крайней мере, категорически запретить им выступать в печати с политическими заявлениями, — говорил Яков Михайлович. — Я целиком на стороне Ленина.

Как и предполагал Яков Михайлович, заседание ЦК было бурным. Ещё накануне Каменев написал в ЦК о своей отставке. О выходе из редакции газеты «Рабочий путь» заявил Сталин. Дело в том, как выяснилось на заседании, он опубликовал в этой газете (без согласования с редакционной коллегией) заявление Зиновьева, опровергавшее справедливость обвинений, содержащихся в ленинских письмах. И вот теперь Сталин, как бы в ответ на критику его самоличных действий, ставит вопрос о своём выходе из редакции Центрального органа.

Свердлов, доложивший о ленинских письмах, потребовал со всей решительностью отстранить Каменева и Зиновьева от политической деятельности и запретить им впредь выступать против решений Центрального Комитета. Он сказал:

— Наше заседание хотя и неправомочно исключать из партии, но достаточно авторитетно для того, чтобы дать ответ на заявление Ленина по поводу штрейкбрехерства двух членов Центрального Комитета и на заявление Каменева о выходе из ЦК.

Сталин предложил вынести этот вопрос на пленум ЦК. Это предложение поддержал Милютин, считая в то же время, что вообще-то, мол, «ничего особенного не произошло». Сталин выступил второй раз и высказался за то, чтобы не исключать Каменева и Зиновьева из членов ЦК.

Разный подход, разные суждения...

Но решение Центрального Комитета было категоричным. Отставку Каменева принять. Вменить в обязанность Зиновьеву и Каменеву не выступать ни с какими заявлениями против решений ЦК и намеченной им линии работы. Что касается заявления Сталина, то ЦК предложил не принимать его отставки и заявление не обсуждать, так как его выступление в «Рабочем пути» было сделано от имени редакции и там же оно должно быть обсуждено.

— Переходим к очередным делам, — заявил Свердлов, продолжая заседание ЦК...

Сразу же после заседания ЦК состоялось первое заседание Военно-революционного комитета. Необходимость срочного созыва ВРК была продиктована тем, что Временное правительство, пытаясь подавить революционное настроение масс, назначило «крестный ход» казаков. Эта затея имела прямую цель: запугать петроградцев, а может быть, и вызвать эксцессы, погромы, схватки с рабочими — словом, то, чем обычно заканчивались подобные «крестные ходы».

Заседание Военно-революционного комитета длилось недолго. Свердлов от имени Центрального Комитета предложил мобилизовать все силы для охраны Петрограда от контрреволюционных выступлений и погромов, разослать в части агитаторов, установить контакт со штабом Петроградского военного округа.

— Мы должны заявить, что наш Военно-революционный комитет сорганизовался и приступил к своей интенсивной деятельности.

В ту ночь с 20 на 21 октября разошлись по частям комиссары — представители Военно-революционного комитета. В Семёновский полк отправился прапорщик Коцюбинский. Яков Михайлович знаком с этим темпераментным, рвущимся в бой парнем. Он сын известного писателя, классика украинской литературы Михаила Михайловича Коцюбинского. Ещё недавно зачитывался Свердлов удивительной его повестью «Мираж».

Комиссаром Петропавловской крепости был назначен прапорщик Благонравов, а комиссаром арсенала Петропавловки — Тер-Арутюнянц. Ильину-Женевскому поручили быть комиссаром сразу двух частей — гренадерского резервного полка и запасного огнемётно-химического батальона. Один из сильнейших шахматистов России, прапорщик Ильин-Женевский пошутил по поводу своего назначения:

— В шахматах это называется сеансом на двух досках.

От моряков «Авроры» пришли к Свердлову большевики Лукичев и Белышев. Настроение команды крейсера не вызывало сомнений — авроровцы готовы поддержать своими орудиями восстание петроградского пролетариата.