Гийом Аполлинер - Конец Вавилона

Два финикийских парусных судна и три большие галеры, входившие в состав маленькой эскадры, после похода в Гасконь требовали ремонта. Когда они огибали Армориканский мыс, на груженый оловом караван буквально обрушился сильнейший шторм и частично привел в негодность корабельную оснастку.

Командовавший морским караваном капитан Мира-баль, гигантского роста и довольно отталкивающей внешности, на самом деле оказался человеком мягким и обходительным. Взамен на некоторые услуги он предложил для продолжения путешествия юному Виетриксу свое собственное судно. Правда, похоже, такое решение не доставило большого удовольствия капитану второго корабля по имени Канабаль, косо смотревшему на чужеземца и даже не позаботившемуся оказать тому честь, пригласив к себе на борт. К превеликому счастью, Мирабаль, как старший по возрасту, был главой этой маленькой флотилии.

Несколько дней Виетрикс посвятил осмотру Марселя и его окрестностей. Этот фокейский город [11] Фокея — один из двенадцати ионических городов на западном берегу Лидии в Малой Азии. Жители Фокеи были известны как искусные мореплаватели и основатели множества колоний и факторий. Они основали Массилию (600 г. до н. э.) в устье Роны, где ныне находится город Марсель. уже был развитым торговым центром; к несчастью, его процветанию мешали внутренние распри. Лигурийцы, поначалу принявшие чужеземцев, теперь неодобрительно смотрели на их обогащение.

По вечерам, поужинав на набережной похлебкой с шафраном, которую так хорошо умеют готовить марсельцы, Виетрикс обыкновенно направлялся в нижние кварталы города, где располагались разнообразные кабачки, посещаемые моряками и портовыми. В одних собирались судовладельцы, судовые приказчики, капитаны, в других — матросы.

Там можно было увидеть девиц со всех концов света: из Восточного Средиземноморья; маленьких лигуриек, светлокожих, но темноволосых, шаловливых, смешливых и склонных к обману; смуглых, пылких и страстных этрусских девушек с тонкими чертами лица; привезенных с крайнего юга черных большеглазых рабынь, одновременно сияющих и мрачных. Блондинки были редкостью. Виетрикс, пока не очень привычный к подобным женщинам, испытывал по отношению к ним нечто вроде робости.

Хотя, как он полагал, в Лютеции он вкусил все возможные наслаждения, чувственные и бесстыдные южанки пугали его. Они казались ему представителями другой, далекой от его собственной, породы. Некое религиозное чувство как будто подсказывало ему не приближаться к ним. Однако ему нравилось, потягивая превосходные напитки, заставлять их подолгу плясать перед ним обнаженными.

Как-то вечером, в третьесортном заведении, посещаемом портовым сбродом, беглыми матросами и левантийскими грузчиками, у него произошло странное знакомство с жалким нищим, похоже, уже долгие годы жившим милостью содержательницы притона и ее девочек. Внимание Виетрикса привлекло его строгое печальное лицо, и он без колебаний пригласил старика распить с ним кувшин великолепного вина с берегов Роны.

— Увы, благородный чужеземец, — начал свой рассказ старик, — редко теперь встретишь столь приветливую физиономию, как твоя. Деловые люди — да приберет их к себе жестокий бог Гамм! — захватили все. В этом прекрасном солнечном краю не найти теперь наслаждения в спокойных мечтах. Чтобы жить, надо работать, извлекать выгоду, делать дела, да мало ли что еще! В былые годы у нас не было другой заботы, кроме как, разгоняя кровь, время от времени объявлять войну нашим соседям. Еда, любовь — все было под рукой. Ах, зачем проклятые чужестранцы когда-то ступили на эту землю? Зачем мы разрешили им высадиться? И если какая-то доля вины лежит на мне — ты видишь, я за это жестоко наказан.

— Продолжай, почтенный старик, ты сильно заинтересовал меня.

— Тогда выслушай мою историю [12] Рассказ почерпнут Аполлинером из книги историка и писателя Проспера Кастанье (1865 — ? гг.) «История древнего Прованса от четвертичного периода до V векан. э.» (Марсель, 1896) (I, 1415). . Царь Нанн, глава племени сигобригов, был самым могущественным правителем побережья. Сам я, мелкий царек, владел всего одним склоном и одним мысом, где росли оливы да виноград.

Нанн хотел выдать замуж свою единственную дочь, прекрасную Жиптис, с кожей белее морской пены и смеющимися глазами, Жиптис, на груди которой был след священного ножа. Что может быть прекрасней, друг мой, чем грудь девственницы? Девственницы! Увы! В здешних местах таких не встретишь.