Алексей Иванов - Тени тевтонов

— Вставай, идём! — приказал Зигги Хельге.

Опять потянулись коридоры и переходы. За четыре недели подземной жизни Зигги освоился в катакомбах, как крыса. «Вервольфовцы» шли за ним гуськом, шлёпали по лужам, порой спотыкались. Все переходы и казематы для Хельги были одинаковыми, но вскоре отряд выбрался в широкий тоннель с рельсами. Тоннель завершился просторным и низким помещением — видимо, железнодорожной станцией. Слабые лучи ручных фонариков выхватили из тьмы прямоугольные проёмы потерн в стенах и состав из грузовых платформ. Их было штук шесть. На двух крайних платформах громоздились приземистые и угрюмые танки с чёрно-белыми крестами на башнях.

Зигги обогнул состав. Длинная галерея, загибаясь, терялась во мраке. Хельга слышала только шорох шагов, плеск воды и тяжёлое дыхание людей.

Наконец отряд остановился. Путь преграждала бронестена — ворота с большой надписью «HAST». Их массивная рама была вмурована в бетон. В правой створке ворот имелась округлая корабельная дверь с глазком. В левой створке зияла щель для переговоров. Зигги принялся бить по двери рукоятью пистолета. Галерею заполнил грохот. Резервист в очках наклонился к щели.

Зигги бил и бил. Резервист слушал. «Вервольфовцы» молчали.

— Шаги, — сообщил резервист.

— Людерс, открывайте! — закричал Зигги.

Хельга вздрогнула, услышав свою фамилию.

— Людерс, мы группа «Вервольфа»! — кричал Зигги, глядя на ворота. — Мы можем взорвать проход, но хотим, чтобы вы нас приняли! Мы знаем, что у вас в бункере гауляйтер Кох! Впустите нас! С нами ваша племянница!

Зигги направил на Хельгу луч фонаря и нацелил на неё ствол пистолета.

За стальной преградой неохотно заскрипело тугое колесо кремальеры. Корабельная дверь в створке ворот медленно открылась внутрь.

Бородатый солдат с автоматом первым решительно переступил высокий порог-комингс. Потом порог переступил танкист. Потом старик с винтовкой. Потом жандарм. Потом и сам Зигги. Потом резервист подтолкнул Хельгу.

Она ничего не успела понять. За дверью в темноте её внезапно сгребли в объятия и крепко сжали. Она почувствовала запах табака и морской соли — это был родной запах дяди Грегора.

Гауляйтер Эрих Кох сидел на стуле в глубине бункера, а на коленях у него лежал автомат. Оборванные и грязные «вервольфовцы» выстроились у двери. Впереди стоял Зигги, а чуть в стороне — Хельга и Людерс.

— Кто вы такие? — спросил Кох. Он опасался этих людей.

— Обер-лейтенант цур зее Зигварт Киперт, — чётко представился Зигги. — Со мной моя группа «Вервольфа». Объект базирования — комплекс «ZIF». Прибыли в ваше распоряжение, господин гауляйтер.

Кох переложил автомат на стол, тяжело поднялся, изображая усталость, приблизился к «вервольфовцам» и прошёлся вдоль строя, вглядываясь в лица. Так делал фюрер. Дурни в мундирах считали, что фюрер видит их насквозь.

— Какие у вас результаты, обер-лейтенант?

— Мы не всегда можем проверить эффективность нашей деятельности, господин гауляйтер, потому что вынуждены укрываться по утрам. — Зигги поедал Коха глазами. — Точно могу доложить о трёх уничтоженных солдатах противника и двух грузовиках, которые подорвались на наших минах.

«Хорошо, что эти идиоты ещё не наделали шума, за которым последовала бы русская облава на катакомбы», — подумал Кох, а вслух сказал:

— Победу приближают даже малые дела. Среди вас есть члены партии?

— Я сам, господин гауляйтер! — Зигги вытянулся.

— Я! Я! — отрапортовали танкист и жандарм.

— Я с тридцать пятого года! — добавил гражданский в очках.

Кох спрашивал о членах партии не из патриотизма. Он сразу сообразил, что вся эта вонючая толпа не влезет в его субмарину. Толпу надо сократить. Партийных проще будет послать на какое-нибудь задание, где русские их прикончат, а прочих лишних ему, гауляйтеру, придётся пристрелить самому.

Впрочем, больше всего Коха сейчас интересовала судьба адъютанта.

— Имеете ли вы какие-либо сведения о гауптштурмфюрере фон Дитце?

Хельга опередила Зигги с ответом:

— Он умер, господин гауляйтер.

Коха обдало холодом. Он развернулся к девушке и прищурился:

— Это ваша племянница, Людерс?

— Да, — кивнул Людерс и приобнял Хельгу, словно защищал её.

— Расскажите мне, фройляйн, — вежливо попросил Кох.

Фон Дитц был здесь единственным, о ком он, Эрих Кох, мог сожалеть.

— Господин фон Дитц пришёл за мной и попал в засаду к русским.

Хельга сама видела, как русские солдаты выносят из дровяного сарая во дворе труп фон Дитца. Потом Володя объяснил ей, как погиб фон Дитц.