Юрий Власов - Огненный крест. Бывшие

Совещание суда — 20 минут.

Приговор — смертная казнь через повешение.

Командующий Киевским военным округом генерал Иванов приговор утвердил.

12 сентября рано утром шею Богрова захлестнула петля.

Николай Второй назначил председателем Совета Министров В. Н. Коковцева [10] Коковцев, Владимир Николаевич, родился в год начала Крымской войны (1853) в семье богатого новгородского дворянина. Закончил Александровский лицей (тот самый, который окончил и Пушкин). Занимал самые различные государственные должности. С 1896 по 1902 г. — товарищ министра финансов Витте — школа основательная. С 1904 по 1914 г. — министр финансов, основную задачу своего ведомства видел в бездефицитном бюджете. С сентября 1911-го по январь 1914-го — председатель Совета Министров. Крайне правые обвиняли Коковцева в заигрывании с Государственной думой, двор затаил обиду из-за отрицательного отношения к Распутину. Сие и закончилось отставкой в январе 1914 г. При увольнении с этой высшей государственной должности Коковцеву был дарован графский титул. В 1918 г. эмигрировал во Францию. Занимался банковской деятельностью. В 1933 г. опубликовал воспоминания «Из моего прошлого». Скончался 90 лет в 1943 г. .

Заслуживает внимания напутствие августейшего монарха новому главе правительства.

«Пожалуйста, не следуйте примеру Петра Аркадьевича, который как-то старался все меня заслонять. Все он и он, а меня из-за него и не видно было».

Не заслоняйте самодержца!!

Создатель, кого же ты наделяешь высшей властью?! Неужто не видно Тебе, что из этого проистекает — потоки крови и смертная судорога всей России!

Спустя месяц, 5 октября 1911 г., Коковцев прибыл в Ливадию с докладом к государю императору. И вот тогда императрица Александра Федоровна изволила опять помянуть Петра Аркадьевича, заметив, что он, Владимир Николаевич, придает слишком большое значение личности и деятельности Столыпина; не надо так жалеть тех, кого не стало, тех, роль которых окончилась.

«Жизнь всегда получает новые формы, — с несвойственной ей философичностью взялась рассуждать государыня императрица, — и вы не должны стараться слепо продолжать то, что делал ваш предшественник… Я уверена, что Столыпин умер, чтобы уступить вам место и что это — для блага России».

«Для блага России».

«Все он и он, а меня из-за него и не видно было…»

Мертвому завидовать, на мертвого наступать — эх, Николай Александрович!..

Перестал заслонять трон Петр Аркадьевич. А попробуй-ка с пулевым смертным ранением — не шибко заслонишь! Хотя заслонял все же, реформы худо-бедно, а работали на монархию и Россию и после гибели. Вот и распрямился государь император без своего верного слуги, далече стал видеть — углядел из всех дорог единственную — прямо вела в Екатеринбург, под залп чекистов.

Был выбор — настоящий, широкий исторический выбор, и не только на путях столыпинских реформ. Ан нет, предпочел последний русский самодержец вот ту дорогу, что углядел без Столыпина и прочих черных слуг.

В чем Твой замысел, Творец и Создатель?..

На троне обыкновенный человек, полковник — это точно. Ревность и пренебрежение к слугам образуют даже не пустоту, а бездну подле трона. И в роковой час для династии и России вокруг одни Ивановы, Хабаловы… Даже Алексеев перекрестился и отступил. Даже Григория Ефимовича не оказалось — уже тлели его косточки…

Одиночество. Ненависть. Пустота.

В германском вагоне по германской земле грохочет колесами вагон. Там большевики с Лениным. Металл рвет на куски тела русских мужиков и рабочих, а эти едут свою Россию сочинять, есть о ней в их ученых книгах: надо только наднатужиться, подпереть штыками — и пойдет, родимая, куда денется.

Гучков, Керенский, Терещенко… Господи, сколько же их! Перегрызают, мочалят императорскую власть.

Уже юлит, кренится трон…

И нестерпимый пал войны, крови, слез, стона от Балтики до Черного моря!

И Его величество государь император, который до последнего мига все боится, чтобы его кто-нибудь не заслонил.

А Россия?! За что ты приговорена?! За что твои кровь и муки?! В чем провинилась, какой грех приняла?! За что тебя казнят, полосуют, морят голодом, травят твоих сынов и дочерей, кладут в гроб целые поколения народа?! За что бесчестят, позорят гордое имя?!

Почему молчишь? Почему только терпишь? Почему лишь истекаешь слезами, кровью и корчишься в судорогах?!

Ведь ты все можешь, Россия!

Государь император однажды спросил Петра Аркадьевича, отчего бы ему не вступить в «Союз Русского Народа». Это организация «истинно русских людей, которые должны объединиться», — сказал Николай Второй, вконец измученный террористическими эксцессами и революционным брожением в обществе.