Александр Долгов - Спасти Цоя [litres]

Поначалу было трудно, просто неимоверно трудно. Тяготился ущербным состоянием инвалида, мучил вопрос, не давая покоя – за что? За что мне такие испытания? Где и в чем кроется разгадка моих страданий? Впрочем, это еще были цветочки, мне предназначено было испить горькую чашу до конца… Да, да, именно – все познается в сравнении, вроде бы, как и дно уже пробито, но ты продолжаешь все падать и падать…

В убогом существовании смысла я не видел, но свести счеты с тягостной жизнью духу не хватало. Спасла учеба. Вернувшись в университет, я, наконец, обрел цель, заставившую отступить ощущение неполноценности. В результате я стал не только дипломированным историком, а довольно известным специалистом по средневековой Прибалтике – родители бы мною гордились, да и коллега Шульц тоже, хотя до его уровня, надо признать, мне было как от земли до неба…

Судьба улыбнулась мне тогда еще раз: по интернету я познакомился с девушкой-москвичкой, мы стали общаться, обмениваясь мэйлами. Электронный эпистолярий продолжался долго – почти год – и казалось, что завязавшаяся дружба так и останется виртуальной, уж слишком я погрузился в свой физический комплекс, боялся разочаровать ее… Она оказалась смелее, приехала в Петербург будто бы полюбоваться белыми ночами, на самом деле, как потом призналась, разгадав причину моей нерешительности, рискнула увидеть меня в реальности. Это произошло в конце второго курса, как раз подходила к концу летняя сессия. Тогда по паспорту мне было девятнадцать, на самом деле – двадцать один. Варе едва исполнилось восемнадцать. И пусть я помнил первую настоящую любовь, сохраняя в памяти образ Ольги, жизнь и молодость взяли свое, перед обаянием чудесной девушки я устоять не смог. Наша реальная любовь вспыхнула с первого мгновения, я почувствовал рядом подлинно родного человека. Она оказалась доброй, нежной, отзывчивой. Ангельской души человек, иначе про нее и не скажешь. Моя неуверенность мгновенно улетучилась, так легко и естественно она приняла мою обездвиженность, будто это был какой-нибудь вывих или перелом. При своей хрупкости оказалась человеком с железным характером, который в свое время помог ей справиться с недугом: после болезни в раннем детстве она не только выжила, но практически избавилась от внешних признаков заболевания – просто при ходьбе чуть приволакивала левую ногу, и то, когда пыталась быстро идти. Встретившись после года заочного знакомства, мы сразу решили пожениться. Я отдался новому чувству без остатка, старался в меру возможностей и сил всячески заботиться о ней – был ей добрым и любящим мужем, и она не раз признавалась, что мечтала о таком прекрасном спутнике жизни. И несмотря на отягчающие обстоятельства, полученные в путешествии во времени, я ощущал себя вполне счастливым человеком. Иногда ночью, внезапно проснувшись и ощущая тихое дыхание жены и посапывание недавно родившегося сынишки, спящего между нами, я с волнением думал, как же мне повезло, ведь все могло сложиться по-другому!

Жизнь текла своим чередом – год летел за годом – оглянуться не успел, а уж Игорек подрос и пошел в школу, вроде только малышом был, под столом ползал, и вот уже – первоклассник. Варя не работала, всю себя отдавая заботам о доме и семье, денег на жизнь хватало, то, что получил от родителей и дяди не растранжирил, а грамотно пристроил в инвестиционный фонд и жил на ренту, как заурядный рантье. Сам я серьезно ушел в науку, став крутым специалистом по истории средневековых монастырей Латвии и Эстонии, имея опубликованную научную работу, написанную на основе увиденного в Средневековье, потом расширил ее, успешно защитил как кандидатскую диссертацию и уже работал над докторской. В сферу моих интересов входило все, связанное с монастырской жизнью раннего Средневековья на примере Домского монастыря, которую, как вы помните, я досконально изучил изнутри. Вряд ли кто-то из моих современников имел подобный опыт. А уж из очевидцев тех событий – самого первого колониального натиска первых лет – я, бесспорно, остался в живых в единственном числе. С тайной гордостью в этом я мог похвастать перед самим собой. Порой мне и перед женой хотелось покрасоваться необыкновенными похождениями во времени, но она, будучи вполне приземленным человеком, могла счесть меня безумцем, слетевшим с катушек на почве профессиональных пристрастий, и рисковать не стал.

Итак, все шло просто замечательно. На день рождения я решил сделать Варе необычный подарок: семидневный тур в Египет. Обременять ее отдыхом с мужем-инвалидом не хотел, да и не любил на людях демонстрировать ущербность (под предлогом подготовки к предстоящему симпозиуму от поездки отказался). Запланировали тур на конец октября, как раз у Игорька – первые школьные каникулы, на Красном море у него будет так много новых впечатлений, и она сможет понежиться на теплом песочке, тем более, что после прохладного лета в Петербурге наступила мерзкая осенняя погода.