Дмитрий Балашов - Цикл романов государи московские. Компиляция кн 6-9

Сын Стефана Иван (Ванята) в монашестве был наречен Федором.

О поместьях Ивана, группе деревень с характерными названиями, расположенных западнее Торжка, в новгородско-тверском приграничье, сообщил мне разыскавший их прямой потомок в 22-м колене московского тысяцкого Протасия (от его младшего правнука Юрия Грунки) Борис Александрович Воронцов-Вельяминов, известный советский ученый, астроном, коему я и приношу здесь сердечную благодарность за целый ряд сведений, касающихся рода Вельяминовых.

Добавлю, что именно Некомат ездил за ярлыком в Орду.

Эдигей русских летописей, будущий знаменитый полководец

Грамота эта так никогда и не была получена Вельяминовым. Монашек, что вез послание, был схвачен в степи и погиб. Грамота,пройдя через многие руки, попала к генуэзскому консулу в Кафе, а от него к тому самому Некомату-бреху, который подбивал Ивана Вельяминова на борьбу с великим князем. Некомат, подумав, решил грамоту сжечь, а Ивану не говорить ничего. Трудно сказать, как повернулась бы судьба Ивана Васильича Вельяминова, получи он послание владыки Алексия вовремя

По житию: "Яко Михаил, хваляйся на святую обитель сию, не имать получити желаемого, понеже гордостию побежен бысть, ни Царского града не имать видети. Еже и бысть по пророчеству святого"

Синяя Орда (потомков Шейбана) кочевала в пределах от Тюмени до Арала и далее, вплоть до Мангышлака (до Каспия), где был родовой улус Тохтамыша. Белая Орда располагалась в верховьях Иртыша, опять же доходя до Арала. Урус-хан белоордынский раздвинул ее пределы вплоть до Каспия и Волги, захватив Мангышлак

Знаменитый московский воевода, выходец с Волыни, князь Дмитрий Боброк, по многим данным, был тоже родом из Гедиминовичей. Возможно, Кориатович, и тогда сестра Дмитрия была выдана за него еще в бытность Боброка у себя на родине. Кстати, тогда устраняется недоумение с сестрами князя Дмитрия. Похоже, что сестра у него была одна, и, следовательно, это та же сестра, что была выдана за "Кориатовича" (Боброка?). Впрочем, Боброк может быть и потомком русских, волынских князей. Вопрос неясен и трудно разрешим по имеющимся источникам

И вряд ли ошибся Б. А. Пономаренко, подсказавший мне эту мысль

В изложении всех конкретных обстоятельств Куликовской битвы, как и подготовки к ней, я пользуюсь счастливой возможностью отослать читателя к превосходному исследованию Ю. Лощица "Дмитрий Донской". Несогласие мое с отдельными трактовками событий указанным автором отнюдь не умаляет общего серьезного и во многом исчерпывающего характера названной книги-исследования

По другим сведениям, Ягайло имел восемьдесят тысяч ратников

Счет часов в Древней Руси начинался с рассвета. Таким образом, Куликовская битва началась где-то лишь в 11 часов дня, когда сошел туман

Мы принимаем как единственно верную, по нашему мнению, гипотезу Флоренского-Кучкина о месте сражения не на правом, как считалось поднесь, а на левом берегу Непрядвы (см. журнал "Природа" № 8 за 1984 год). Имеющееся (единственное!) возражение, что москвичи не могли-де пройти расстояние в 25 километров до реки Буйцы легко разбивается контрвопросом: а кто это утверждает? От Буйцы начали наступление не москвичи, а татары

Что указывает на общее количество убитых – двадцать четыре тысячи. Это помимо тысяч, уведенных в полон. По другим известиям, князь заплатил 150 рублей, то есть убитых было двенадцать тысяч. Все равно много!

римский император (379–395), родом из Испании. Признал христианство государственной религией и запретил языческие культы.

К эпохе Петра I, когда у нас был официально принят Григорианский календарь, смещение достигло тринадцати дней. В XIV ст. оно было меньше

Дед Лоиса почитался мудрецом, его сын, Карл-Роберт, беседует с Данте в раю. Боккаччо пишет элегию сестре этого короля-мудреца, Фьяметте. Петрарка плачется над убитым дядею Ядвиги, королевичем Андреем, мужем и жертвою Жанны Неаполитанской. У самого Лоиса ищет пристанища римский трибун Кола Риенца. Византийские императоры умоляют его о помощи против турок

Осенью 1382 года Людовик уже был в могиле, а его вдова Елизавета младшая, боснийка, в противность мужу терпеть не могла немцев, и этою нелюбовью было окрашено все, что творила она после смерти супруга, пытаясь отказать Сигизмунду и найти дочери сперва неаполитанского, а потом французского жениха