Олег Капустин - Судьба генерала

Кода хану доложили о результатах операции, он был вне себя от бешенства. Оказывается, всё, о чём говорили эти русские, подтвердилось. Отец его любимца замешан в самую подлую измену! Мухаммед-Рахим-хан взял нити расследования дела в свои могучие руки. А это он делать умел. Ат-Чанар продержался на дыбе всего десять минут, а потом заговорил. Очевидно стало, что это ненавистные персы баламутили, как всегда, воду. Они хотели во что бы то ни стало прикончить русского посла, а ответственность за убийство взвалить на хивинского хана. Хозяин Хивы подумал, мрачно глядя на подвешенного к потолку подземелья голого, худого как скелет Ат-Чанара, и приказал отрубить ему голову и выставить её на базаре в назидание всем.

— Привести ко мне англичанина, — приказал Мухаммед-Рахим и пошёл из пропахшего чадом факелов и человеческим палёным мясом подвала наверх, где его в одной из уютных комнат ждал уже майор Бартон.

Разговор хана с невозмутимым англичанином сначала начался на повышенных тонах. Но ледяное спокойствие Бартона и его железная логика вскоре поумерили пыл хивинского властителя.

— Интересы Британской империи отнюдь не совпадают с персидскими, — уверял коварный англичанин. — Мы готовы поддержать вас против кровожадных персов и оружием, и военными советниками, и деньгами. Англия не скупится, когда надо помогать своим друзьям. Кстати, я хочу передать вам вот эти драгоценности как знак уважения и надежды на наши будущие дружественные, союзные отношения.

Майор, как фокусник, вынул откуда-то из-под просторного синего, на вате, халата несколько мешочков с драгоценностями. У хана засверкали глаза поярче тех брильянтов и изумрудов, которые он высыпал на огромные белые ладони. Мухаммед-Рахим разбирался в драгоценных камнях. Эти явно были из сокровищницы какого-нибудь индийского раджи и стоили огромных денег. Вместе с сокровищами Ат-Чанара государственная казна ханства в один день значительно пополнилась.

— А что вы потребуете взамен заключения союзного с вами договора? — спросил хан, убирая поспешно полученные драгоценности.

— Мы хотим, чтобы вы выступили против персов, ударив по Хорасану, когда этот неугомонный Аббас-мирза нападёт на Герат. Если хотите, мы поставим вам пушки и пришлём наших офицеров, чтобы выучить орудийную прислугу. Также поможем вам наладить производство хорошего пороха. Если нужны ружья, мы их вам пришлём.

— Заманчивое предложение, — улыбнулся хан. — Эти же ружья и пушки можно повернуть и против русских, если они сунутся к нам.

— Конечно, — подхватил невозмутимый майор, правда, на его лошадином лице нельзя было ничего прочесть. — Но я бы вам посоветовал сейчас не обострять отношения с русскими. Держите их подальше от себя, но не выказывая явного недоброжелательства, иначе вы дадите им повод к нападению, а это, как вы сами хорошо понимаете, может для вас же кончиться очень печально.

— Но вы выступите на нашей стороне, если русские нападут на нас?

— Конечно же, но нужно учитывать всегда международную обстановку и то, насколько наши отношения будут близкими, а союз успешным. Это может показать только время.

— Ну что же, я подпишу тайный союзный договор с вами, все условия его обговорим позже, — кивнул Мухаммед-Рахим. — Да, кстати, что бы вы мне посоветовали в отношении этого русского посла?

— Я бы не убивал его, взял подарки и отослал бы обратно в Россию, не принимая его лично, — ответил майор.

Хан хитро взглянул на англичанина, хмыкнул и отпустил его. Как только Бартон вышел, Мухаммед-Рахим позвал секретаря и приказал доставить к себе этого настырного русского посла.

— Я приму его дней через пять, — властно сказал он.

Мухаммед-Рахим был умным человеком и хорошо осознавал, что, если хочет удержать ханство за собой и своими потомками, ему остаётся только лавировать между сильными соседями, не переходя окончательно ни на чью сторону.

Наконец-то это свершилось! Муравьёв в парадном гвардейском мундире и чёрной каракулевой папахе шёл по улицам Хивы неспешной, степенной походкой, гордо подняв голову. Впереди юз-баши Еш-Незер, пристава и есаулы с толстыми дубинками разгоняли народ. Все крыши домов были покрыты любопытными. У высоких кирпичных ворот дворца остановились. Но вот они со скрипом отворились, и посол вступил на первый двор. Под ногами хрустел песок. У довольно грязных глинобитных стен сидели молча несколько десятков послов от казахских, киргизских и узбекских кочевых племён и ждали, когда их накормят пловом, выдадут по ватному халату и отпустят восвояси. Во втором дворе Николай увидел ханский арсенал и чуть не рассмеялся: семь орудий на лафетах лежали друг на дружке с переломанными колёсами. Третий двор оказался пустым. И наконец, пройдя по длинному коридору, крытому камышом, русский посол вступил на четвёртый двор, заросший густой травой. Он был самым просторным. Здесь стояла большая темно-малиновая ханская юрта.