Александр Золототрубов - Мерецков. Мерцающий луч славы

— Приказание поступило из Москвы!

— Я разберусь с этим, — тихо обронил Сталин. — У вас есть ещё вопросы? Нет? Тогда оба свободны.

Тимошенко сразу понял, что вождь чем-то расстроен, и не стал оспаривать действия тех, кто распорядился отпустить самолёт. Характер вождя он успел изучить и знал, что своими вопросами можно нарваться на неприятности. Но в разговоре с Мерецковым Сталин проявил выдержку, и нарком был рад за своего заместителя. У себя в кабинете, когда они возвратились из Кремля, Тимошенко сказал не без горечи:

— У меня такое впечатление, что кому-то выгодно, когда немецкие самолёты резвятся в нашем небе. Что скажешь?

— Вождь заверил нас, что разберётся с этим, — глухо отозвался Кирилл Афанасьевич.

— Я в этом сомневаюсь, — пожал плечами Тимошенко.

— Почему?

— Наверное, сам Сталин распорядился отпустить самолёт из боязни, что Гитлер может за это уцепиться. — Нарком закурил. — А теперь, Кирилл Афанасьевич, давайте вместе обсудим, какие воинские соединения надо срочно передислоцировать к западной границе. Сделать это нужно так, чтобы представить эту переброску в виде учений, как вы это сделали в Одесском военном округе. Мне звонил генерал Чибисов. Он сам хотел это устроить, но без ведома Наркомата обороны не решился.

— Я готов доложить вам этот вопрос, у меня уже всё спланировано. Но надо ещё согласовать с вождём.

— Я сам это сделаю. Идите за своим планом, жду вас…

В голосе наркома Кирилл Афанасьевич уловил раздражение, но не упрекать же его за это! У маршала Тимошенко немало важных дел, а когда их решаешь, всякое бывает, не только горечь в душе. Мерецков взял из сейфа документ, написанный им от руки, кое-что дополнил и отнёс в машбюро.

Положив отпечатанный документ в папку, Мерецков отправился к наркому. У него в кабинете был главный интендант Красной Армии Хрулёв. Кирилл Афанасьевич поздоровался с ним, заметил, что вчера звонил ему, но не застал.

— Я был у Микояна… А я нужен вам?

— Потом переговорим… — Мерецков сел.

Нарком с кем-то говорил по телефону. Наконец он положил трубку и взглянул на своего заместителя.

— Вчера Хрулёв был у Анастаса Ивановича, и тот здорово его пошерстил, — усмехнулся Тимошенко. — Оказывается, мы допустили большой перерасход топлива и других материальных резервов. Лимит горючего для танков, например, мы выбрали ещё в ноябре прошлого года.

— Так ведь в минувшем году мы во всех военных округах провели дополнительные учения с применением боевого оружия! — воскликнул Мерецков. — И кто нам дал такое указание? Товарищ Сталин. Ты бы, Андрей Васильевич, объяснил Анастасу Ивановичу, а не бежал бы сразу к наркому.

— Я пытался уладить это дело с Микояном, но он ни в какую, говорит, что ему указ только вождь! — обидчиво произнёс Хрулёв.

— Я вот чего хочу, Кирилл Афанасьевич, — вновь заговорил маршал Тимошенко. — Вместе с Хрулёвым составьте официальную справку по всем этим вопросам. Ты, Кирилл Афанасьевич, свяжись с Микояном, когда он сможет тебя принять. Если же не получится, тогда я доложу Иосифу Виссарионовичу. Кстати, передислокация соединений тоже потребует не одну тонну горючего, и это надо учитывать.

— Вряд ли Кирилл Афанасьевич чего-то добьётся от Микояна, — вмешался Хрулёв. — Когда я был у него, ему звонил командующий Северным флотом адмирал Головко и тоже просил увеличить лимит топлива для кораблей флота. Все стараются что-то получить у Микояна.

— Такая у него должность, — усмехнулся нарком. — У тебя всё, Андрей Васильевич? У нас с Кириллом Афанасьевичем есть неотложное дело…

— Когда мы с вами займёмся составлением справки, Кирилл Афанасьевич? — Хрулёв встал, одёрнул тужурку.

— Жду вас в пять часов вечера!

…На душе Кирилла Афанасьевича было зябко. Отчего-то плохо спалось ему в эту ночь, потому и встал рано, хотя утро 21 июня ничего плохого не предвещало. Только оделся, как из спальни вышла жена и, зевнув, спросила:

— Не рано ли уходишь, Кирилл? Ещё и восьми нет.

— Так надо, Дуняша…

— Хлопотная у тебя служба, — беззлобно отозвалась жена. — Почти месяц был в командировке и раньше других бежишь на службу.

— Скажи, кто я по должности? — улыбнулся Кирилл Афанасьевич. — Замнаркома обороны! Соображаешь? Пока Семён Константинович Тимошенко соберётся на службу, я буду на месте. А что тебя беспокоит?

— Тише говори, не то сына разбудишь! — Дуня присела на стул. — Ты обещал Володе сводить его в кино на «Чапаева».

— Верно, обещал, — смутился Мерецков.