Александр Золототрубов - Мерецков. Мерцающий луч славы

— Ладно, Фёдор, главное, что парень жив! — чуть громче обычного произнёс в трубку Кирилл Афанасьевич. — Я немедленно сообщу об этом его матери, она сейчас живёт у своей тёти в Москве, на Арбате, неподалёку от моего дома.

— Как ты это сделаешь?

— Попрошу свою жену сходить к ней. Теперь о твоём деле, — продолжал Мерецков. — Пока ты лежал в госпитале, обязанности командира полка исполнял твой начштаба, и сразу в полку выявилась слабина, так что наводи там порядок. Сам знаешь, как тяжело нам сражаться с врагом, и тут всем надо стоять насмерть. Ясно?..

С трудом он дозвонился в Москву. Дуня была дома и обрадовалась звонку. В её голосе было столько нежности, что Кириллу Афанасьевичу вдруг захотелось увидеть её, прижать к себе…

— Как ты, всё хорошо? — едва выдохнул он в трубку. — Я рад… Писем от сына нет? Жаль… Я просил его, чтобы писал тебе. Ладно, постараюсь напомнить ему… Дуняша, помнишь, я рассказывал тебе, как наша машина наскочили на вражеские танки и меня выручил боец Кречет?

— Тебя он спас, а сам погиб? — отозвалась жена на другом конце провода. — Ну и что, Кирюша?

— Жив он! — выкрикнул Кирилл Афанасьевич. — Такое, понимаешь, дело. Вроде как с того света боец мой явился. Он рассказал Дуне о чудесном спасении Игоря Кречета и попросил её оповестить об этом Татьяну Игоревну.

Уснуть Дуня уже не могла и долго лежала в постели с открытыми глазами: всё думала о том, как сообщить Татьяне, что её сын жив. Ведь она может разволноваться, а там и до беды недалеко.

Когда наступило утро, Дуня быстро оделась и поспешила на Арбат. Было морозно, снег скрипел у неё под ногами, как сухой хворост. После разгрома немцев под Москвой столица будто заново родилась. Из эвакуации вернулись тысячи беженцев, заработали в полную силу заводы, фабрики и промышленные предприятия. На улицах стало оживлённо, люди спешили на работу, чтобы дать больше военной продукции фронтам: угроза нового наступления врага ещё не была полностью снята.

Арбат был недалеко, и минут через двадцать Дуня вошла в подъезд дома по адресу, который ей оставил муж. Уняв охватившее её волнение, она нажала на кнопку звонка, и ей сразу открыла дверь женщина средних лет. У неё было приятное розовощёкое лицо, живые, с лёгким прищуром глаза.

— Татьяна Кречет здесь живёт? — спросила Дуня.

— Да, — улыбнулась женщина. — Это я. — А про себя подумала: «Наверное, пришла лечить зубы».

— У меня к вам дело…

— Кто вы?

Дуня назвалась. Лицо у Татьяны вспыхнуло, а глаза забегали.

— О вас мне Кирилл Афанасьевич рассказывал. Проходите, пожалуйста.

Она закрыла дверь и позвала тётю. Ася Марковна вышла из своей комнаты, на ходу раскручивая бигуди.

— О, да у нас гости! — воскликнула она, поддерживая рукой копну волос, свисающую на плечи. — Простите, как вас величать?

— Мерецкова я, Евдокия Петровна.

— Я Ася Марковна, тётя Татьяны. Вы пришли как раз вовремя, мы сейчас будем пить чай с бубликами.

За чаем Ася Марковна начала говорить о гибели Игоря.

— Жив он, Ася Марковна! — чуть ли не выкрикнула Дуня.

Хозяйка так и замерла на месте, она смотрела то на гостью, то на свою племянницу.

— Что вы такое говорите? — едва не закричала Татьяна. — Зачем рвёте мне сердце? Я вся слезами изошла, когда получила похоронку на сына и письмо вашего мужа…

«Кажется, шока с ней, чего я так боялась, не случилось, — подумала Дуня. — Теперь можно до конца раскрыть карты».

— Вы, Дуняша, не шутите, не то я могу обидеться, — грустно промолвила Татьяна.

Гостья передёрнула узкими плечами, её лицо залилось краской.

— А я и не шучу! — Она отодвинула пустую чашку. — Ваш сын Игорь Кречет не погиб, как считали раньше. Он жив и плавает на военном корабле «Чапаев» на Волжской военной флотилии. Сегодня ночью мне звонил Кирилл Афанасьевич и сообщил эту новость. По его просьбе я и пришла к вам.

— Вы не напутали, Евдокия Петровна? — тихо, но твёрдо спросила Татьяна. — «Чапаев» — это старый пароход в ростовском порту, на котором Игорёк плавал до войны рулевым.

— То пароход, а это боевой корабль! — возразила Дуня. — Муж сказал, что если вы решите ехать к сыну, то прежде побывайте в Наркомате Военно-Морского Флота, моряки точно скажут, где находится этот «Чапаев» — то ли в Перми, то ли в Сталинграде.

— Кто меня станет слушать в морском наркомате?

Дуня вызвалась ей помочь, заметив, что у Кирилла Афанасьевича есть друг, который работает в Генеральном штабе. Можно прямо сейчас поехать к нему.