Александр Золототрубов - Мерецков. Мерцающий луч славы

— Я тоже давно не был в родных краях, — вздохнул Мерецков. — Но что поделаешь!

Чернов всё порывался спросить у Кирилла Афанасьевича, правда ли, что тот был арестован на второй день войны, но так и не решился. Мерецков, однако, заметил это и, улыбнувшись, спросил:

— Ты мой земляк?

— А как же! — воскликнул Чернов. — Ещё мой дед учил вас слесарному делу, а моя бабушка была у вас на свадьбе в Судогде, когда вы засватали Дуню Белову…

— Ну и память у тебя, Фёдор, острая как бритва! — усмехнулся Кирилл Афанасьевич. — А вот человек ты робкий, даже мне боишься открыться!

— Вы о чём, Кирилл Афанасьевич?

— Ты всё хотел о чём-то меня спросить, но духа так и не хватило!

Брови у Чернова дрогнули.

— Ладно уж, когда-нибудь спрошу…

— Спроси сейчас, другого раза может и не быть: война ведь идёт!

— Вскоре после начала войны в армии пошёл слух, будто вас арестовали…

— Это правда, Фёдор, — подтвердил Мерецков. — Но арестовали меня по ложному обвинению, и теперь, как видишь, я сижу рядом с тобой.

— Я так за вас переживал…

— Мне, думаешь, легко было сидеть целых три месяца на Лубянке? Как бы не так!.. — Кирилл Афанасьевич облизнул пересохшие губы.

Рано утром, едва зажглась заря и небосклон стал оранжевым, Мерецков начал собираться в дорогу. Всю ночь на передовой было тихо, казалось, что вокруг и нет войны. Лишь изредка немцы пускали в небо ракеты, видимо, для острастки. Когда Мерецков пил чай, к нему вошёл Чернов:

— Бронемашина для вас готова!

— Не лучше ли поехать на твоём «виллисе»?

— А если снова вас где-то на дороге обстреляют немцы? Нет уж, дорогой земляк, рисковать я не стану!

— Не забудь про моё письмо матери Кречета и про похоронку, — напомнил Мерецков.

А через час бронемашина въехала во двор штаба армии. Командарма встретил генерал Крутиков.

— Вам звонил полчаса назад начальник Генштаба маршал Шапошников, — доложил он. — Я сказал, что вы в войсках. Он просил позвонить ему.

— Не говорил, зачем ему нужен командарм?

— Нет. Голос маршала мне показался недовольным.

— Ну-ну…

Игорь Кречет очнулся на корабле, и краснофлотец фельдшер, приводивший его в чувство, громко крикнул:

— Товарищ мичман, солдатик ожил!

В кубрик спустился боцман корабля мичман Сердюк кряжистый моряк с чёрными усами и серыми глазами. Цепкими пальцами он крутил правый ус.

— Ну вот, считай, пулемётный расчёт канонерской лодки будет в полном составе!

— А что, товарищ мичман, разве солдатик пулемётчик? — спросил фельдшер, скосив на боцмана хитроватые глаза. — Может, он наше корабельное оружие и в глаза не видел?

— Научим, если что не так, главное — в расчёте появилась боевая единица! Ты, фельдшер, помоги ему быстрее поправиться, понимаешь, чтобы рана у него скорее зарубцевалась.

— Где я нахожусь? — тихо спросил Кречет, глядя на не знакомых ему моряков.

— Ты у своих, солдатик! — тронул его за плечо мичман. — У моряков Ладожской военной флотилии. А нашли тебя наши ребята в лесу, когда помогали пехоте 7-й армии громить врага у посёлка. Ты лежал без сознания в одной гимнастёрке и брюках. Никаких документов при тебе не значилось. Звать-то тебя как?

— Игорь я, Кречет, родом из Ростова… — тихо произнёс «солдатик». Лицо у него было белое, словно простыня, на которой он лежал на койке, казалось, в нём нет ни кровинки. — Я, видно, когда был ранен, много крови потерял… — Игорь хотел приподняться на локтях, но вскрикнул от боли и снова лёг на спину. — Голова кружится, дай пить…

Фельдшер налил в стакан воды.

— Не торопись, солдатик, пей маленькими глотками, не то задохнёшься.

— Рана-то болит? — спросил его мичман, тронув за плечо.

— Ноет рана, — также тихо ответил боец. — Нас танки атаковали. Помню, как метнул бутылку с «горючкой» в танк. Он запылал, я тут же бросил гранату… — Кречет передохнул. — Хотел бежать в лес, но появился другой танк, я и его поджёг бутылкой с горючей смесью. Из танка стали выскакивать немцы, ну я, значит, по ним из автомата. Гляжу сквозь дым, а неподалёку появился третий танк. Была ещё граната, бросил её в танк и побежал в лес. У дерева что-то больно кольнуло в плечо. Понял, что пуля задела… С трудом шёл по лесу, а потом упал. Больше ничего не помню…

— Где воевал? — спросил мичман.

— Я прикрывал генерала армии, — обронил Кречет.

— А может, ты спасал маршала? — усмехнулся мичман.

— Нет, я вёз в машине командарма, когда по нам ударили вражеские танки.