Роберт Штильмарк - Крылатый пленник

Отсечённый зенитным огнём от остальных машин, пробивающих тучу и обходящих её слева, Вячеслав остался один. Нет, не один! Рядом – самолёт Кудряшова, который добросовестно повторяет манёвры своего ведущего. Вдвоём оба лётчика ложатся на основной курс, обходя тучу справа. Вот края облачности остаются в стороне, видимость улучшается и… под крылом уже возник знакомый вражеский аэродром. Какой же он сейчас населённый!

Целый полк бомбардировщиков «Хейнкель-111» копошится на лётном поле. У некоторых винты крутятся. Один, похожий на хвостатого жука, вяло ползёт по полю. Не ожидая нападения на закате, фашисты не спеша готовились к вылету. Видны автоцистерны и грузовики. Поодаль, на другом конце аэродрома, беспорядочно и торопливо взлетают немецкие истребители. Это «Фокке-Вульфы» типа 190-А, новые сильные машины. В некоторых ракурсах их можно спутать с Ла-5, машинами своей эскадрильи.

– Глядеть в оба! – командует себе Вячеслав. – На своих бы не наскочить.

Но своих всё нет. Густая облачность, наплывая краем на аэродром, стала глухой стеной между парой ястребков и остальной эскадрой. Первыми к цели прорвались Вячеслав с напарником. Первыми они и атакуют врага.

Оба истребителя с рёвом проносятся над хвостатыми птицами, бьют по цистернам, крестам и свастикам, хлещут смертью из четырёх стволов. От самолётов панически разбегается аэродромная обслуга, клубами поднимается дым, грохочут взрывы. Но проверять результат своей работы некогда. Крутой вертикальной горкой оба лётчика уходят в облака.

Приближаясь к их клубящейся массе, лётчики огляделись. Манёвр отклонил их в сторону. Орёл закрыт облачностью. Теперь она тихо накрывает и аэродром. Наших самолётов не видно: они либо пробивают, либо стороной обходят облачность. А может, уже вступили в воздушный бой и задержаны на подступах к цели?

Но вот из облаков вывалились три истребителя. Наши, может быть?. Нет, не наши! Это три «фоки», они уходят в высоту, готовясь к бою. Вячеслав с напарником тоже продолжают набор высоты: в неравном бою нужен запас! Немцы пока держатся поодаль, лишь оттесняя пару ястребков вглубь своей территории.

А, вот наконец и господа «рихтгофены», на новеньких «Фокке-Вульфах-190»! Одна эскадрилья, две… Куда ни кинешь взгляд – всюду свастики, чёрные кресты, скользкие рыбьи тела «фоков». Ястребки – в кольце.

Вячеслав вышибает из хвоста своего ведомого подряд двух «Фокке-Вульфов», в считанные секунды. В следующий миг тот же манёвр проделывает и Кудряшов, защищая хвост напарника. Вячеслав с радостью видит, что одна из атакованных машин вспыхивает: счёт в бою открыт!

По сильному содроганию корпуса Вячеслав ощутил прямое попадание, видимо, с малой дистанции. В кабине сильно запахло горячим маслом, видно, где-то потёк маслопровод. Но мотор тянет, пламени нет, а броня спасла лётчика от осколков «эрликона». Спасибо конструкторам!

– Эх, манёвра не хватит! – возникает мысль. – Вверх не полезешь: там три яруса фашистов! – И Вячеслав переводит бой на малую высоту. При этом резком пике он успевает поймать в прицел ещё один «Фокке-Вульф» и прошивает точной очередью навылет. Счёт становится 2:0, но…

К врагу подоспело подкрепление. Теперь три десятка немецких истребителей кружат вокруг пары советских лётчиков. Вячеслав злорадствует: рихтгофенские фрицы 41-го года были решительнее, эти уже поутратили наглости!

Кольцо сжалось теснее, оранжевые трассы перекрещиваются у кабины. От неистового рёва форсированных моторов заложило уши. Наступил тот момент высшего напряжения боя, когда человек, мотор, пушки, крылья сливаются в неразделимое живое существо. Не мотор, а человеческое сердце бьётся в машине, не стволы, а человеческие очи сами шлют врагу огненные сгустки смертной ненависти, и не машина, а упругие крылья, выросшие у человека, дают ему силу совершать невозможные развороты и фигуры. В обычных условиях их не повторить ни птице, ни человеку!

Выходя их очередного пике, Вячеслав не увидел рядом своего напарника. Самолёт Кудряшова исчез. И нет возможности осмотреться, отыскать его взглядом, хотя бы взором проводить его туда, вниз… Очередной заход в хвост, пулемётная очередь сзади! Весь напружинясь, Вячеслав изворачивается, скользит в воздухе, как стриж, делает стремительную горку, видит в десятке метров перед собой брюхо вражеского истребителя, всаживает в упор целую очередь в это брюхо… Дымным факелом самолёт пошёл к орловской земле. Сквозь стиснутые зубы Вячеслав цедит вслух: