Причитания и горечь вызывала смерть недостойная, поскольку родственнику, недостойно перешедшему в мир теней, теперь было суждено начинать цикл заново вместо того, чтобы идти дальше, ввысь, к свету.
Самое драгоценное из всех зёрен, которое может взрастить каждый, – душа, – у такого родича оказывалось незрелым и поэтому не позволяло вырваться из объятий мира теней, томление в котором согласно представлениям древних римлян можно было прервать лишь одним, – новым воплощением в земном теле. Тогда появлялась цель, – взрастить всё-таки душу, окончить земной путь в повторном воплощении и прорваться сквозь мир теней в Божественный Мир Света, пройдя тем самым эволюцию, суть которой состоит в цикле рождений и смертей, причём рождении каждый раз в более совершенном земном теле с учётом накопленного опыта.
Героическая кончина Клелия Счастливчика должна была вызвать гордость и восхищение за очередного представителя славного рода Клелиев, ушедшего ввысь, к тем своим предкам, которые успешно прошли земной круг и поднялись на ступень выше, в мир, где можно править и благотворно влиять на жизнь людей. Любая римская патрицианка знала, что после героической кончины мужа небесный род никогда не оставит её и всегда поможет.
Почему же лица Клелии и её мамы были сейчас такими серыми от горя? Да всё из-за того, что обычная капенская стрела оказалась трофейной стрелой Марка Горация Тремора, юноши, которого Клелия любила больше жизни, верила в свою будущую счастливую совместную жизнь с ним и никак не предполагала, что Марк может стать подлым убийцей её отца.
Ни для кого не было секретом, что Марк увлекался этрусским оружием, страстно любил анатомию, даже брал уроки у какого-то этруска, и мастерски поражал птиц и зверей на охоте именно в позвоночник, как раз в точку между лопаток.
Глава первая. Греховное тело
О, Рим, поля твои, просторы,
Врагам лишь повод для раздоров,
Но горек им открытый бой,
Изменников готовят строй.
Владилен Елеонский, Клелия
1
Марка Горация Тремора изобличил Аппий Корнелий Амбидекстр, бывший не так давно его наставником в войсках. Клелия хорошо знала Аппия, он был видный, красивый, умный, образованный, и одно время довольно серьёзно занимал её внимание, но затем появился Марк, и всё изменилось.
Аппий какое-то время был наставником римской молодёжи, – прекрасная ответственная почётная должность, – но вдруг попросился в действующую армию рядовым и вскоре, отличившись, получил большое повышение. Именно благодаря Аппию римляне отразили неожиданный набег капенских конников на римский осадный лагерь под Вейями и не позволили им сжечь римские осадные навесы.
После удачного боя с капенцами Аппий заметил, как Марк снял чехол со стрелами с капенского всадника, который погиб под градом бревен, спущенных Марком с откоса, на котором они были в изобилии сложены в штабеля, будучи приготовленными для ремонта частокола на римском осадном валу вокруг Вейев. Аппий успел заметить, что капенские стрелы были обычными, – с овальным наконечником и красно-белым оперением. Необычным было то, что на овальном наконечнике красовалась искусная гравировка, изображавшая этрусскую богиню Судьбы Портунас с рогом изобилия в одной руке и камнем в другой, здесь же была выгравирована надпись на этрусском языке «Так суждено». Необычной, по-видимому, была также этрусская надпись, которая была зачем-то вырезана на древке, она гласила «Так желают Лефам и Филунс».
Ещё Марк нашёл у погибших в бою капенцев морской стилет с ручкой из слоновой кости. Ручка великолепного кинжала была выполнена в виде фигурки какого-то не очень доброго на вид глазастого этрусского бога с большой головой и бородой-лопатой. Марк преподнёс стилет в подарок своему наставнику, Аппию, восхищённый его самоотверженными действиями в бою. Если учесть любовь Марка к этрусскому оружию, не будет преувеличением сказать, что стилет он оторвал от самого сердца.
Аппий подробно всё живописал на суде, опустив лишь эпизод с дарением замечательного капенского морского кинжала. Марка осудили на смертную казнь вместе с теми дезертирами, которые бежали из разбитого легиона погибшего Гнея Генуция.
Обычная в таких случаях казнь, – прохождение осуждённых сквозь строй между двух шеренг и забивание до смерти древками копий, – прошла бы вполне заурядно, если бы не чёрная, как уголь, курчавая собачонка, зло вцепившаяся в щиколотку триария – римского ветерана, который гнал Марка вместе со всеми на казнь. Триарий, ругая неизвестно откуда взявшееся злобное существо, присел от боли на колено и попытался древком копья отпихнуть мерзкую собачонку.
Читать дальше