Влад Потёмкин - За далью незапамятных времён

Странный человечек напоминал ей мальчика. Но, не по возрасту, серьёзные, озабоченные глаза, говорили, что это не так. А, видевшей виды, удручённый взгляд, лишь подтверждал её противоречивые чувство двойственности и настороженности.

– Может он маленький беспризорник? – подумала она. – У них смекалка, опережает возраст и, нет боязни. Таких детей она видела в монастыре. Они обычно появлялись поздней осенью, но с появлением теплых весенних деньков исчезали. Глядя на них, она всегда думала о потерянном детстве – они ни когда не смеялись. Хотя, они, с сестрой, также же, как все – страдали от постов, но у них на пару – была своя кукла и, это давало им возможность улыбаться и даже хохотать, радостно и от души.

– Как тебя зовут? – спросила она.

– А тебе не все равно, – последовал равнодушный ответ.

– Точно?.. Беспризорник?? У них нет ни имен, ни фамилий, ни отчеств. Одни клички.

– Тебе не холодно? – поинтересовалась она, глядя на его одежду – одетую, явно не по времени.

– Для меня – это не важно.

– Да?..– изумилась она. – А что для тебя – важно?

– Мои родные и близкие.

Мария посмотрела недоуменно: «Откуда у беспризорного – родные и близкие?» Но, ей хотелось с кем-то поговорить:

– И много их?

– Достаточно!

– И где они?

– Они повсюду!.. А, чего, ты, все обо мне, да обо мне печешься?! Ты, лучше о себе подумай?!

Серьезный тон, заставил Марию пересмотреть, своё неверно сложившееся представление о нем. Перед ней, всё-таки, был взрослый человек, удрученный опытом:

– Просто, он должно быть карлик?.. – подумала она.

В ответ – на её мысли, он посмотрел на неё, так – что у нее под ногами закачался пол.

Легкое головокружение заставило Марию ухватиться за опору, и состояние страха вновь овладело ей.

Гномик улыбнулся – равновесие вновь возвратилось к ней.

– Я на много старше, чем могло тебе показаться, – попытался убедить он её. Чтобы не быть навязчивым гость принялся рассматривать помещение.

– Ты, хочешь, есть?.. – спросила она, видя его беглый шарящий взгляд.

Несуразный гость в ответ покачал головой.

– У меня не так много свободного времени, чтобы заниматься едой!!

– Но, как??

– Еда мне практически не нужна! Если так… для поддержания беседы. Или… для гурманских ощущений.

– Твои родные тоже не едят?

– По-всякому!.. У меня же много родных, – прояснил свою заминку гость.

Состояние непонятности вновь овладело Марией.

– Не которые из них пьют! – странный посетитель попытался развеять её сомнения. – Причем запойно!! И мне приходиться с ними нянькаться, как с малыми детками.

– Ты, нужен им?.. – поинтересовалась она и поняла, что ляпнула глупость.

Его молчание сказало само за себя.

– Тебе бывает одиноко? – спросила смотрительница, после не которого молчания.

– Как и всем, – задумчиво ответил он. – Ни больше – ни меньше.

– Но ведь – это у всех по-разному?

– Это у всех одинаково!! А тебе?..

– Да.

– А почему, ты, считаешь, что ты одинока?

– Не знаю… Мне порою, бывает так тоскливо?..

Она вдруг стала, такой маленькой или он подрос, но ее подбородок упёрся ему в грудь и она заплакала.

Теперь, он понял, что это она?!! – ошибки быть не могло. Он хотел сказать:

– Моя королева!! – но решил не вносить дополнительной путаницы в её и без того запутанной голове. Он осторожно, чтобы не спугнуть, погладил её по голове. Всхлипы и вздрагивания, исходившие от неё, отдавались в нём и тонули, в его бесконечном пространстве, успокаивая ее. Он отчетливо слышал её сердцебиения в такт гармонирующие с ним. Этот резонанс не мог быть случайным.

– Как долго я тебя искал? – в сердцах подумал он. – Теперь, я тебя ни за что не потеряю!

Она была для него ребенком! Маленьким, родным ребенком!

– А разве бывают не родные дети? – подумал он и утвердительно добавил. – Нет!.. Не бывают.

Он ощутил себя снегом, укрывающим озимые в холодную зимнюю пору – своим белым пушистым покрывалом.

– Холодные зимние времена для тебя закончились, – заключил он и прижал ее еще более нежно. Теперь я буду оберегать тебя всегда и не только тебя – всех своих пра- пра и еще тысяча раз праправнуков: и Иден, и Хальва – всех – которых он, так долго искал. А Анну придется удочерить и Ауста тоже – принять в семью.

Поток слез потихоньку стал иссякать.

– Может – это домовой? – подумала она. – Он охраняет дом и покой!! А я его – в бутылку??!

Несуразный, не смотря, на потрепанную одежду и неприглядный внешний вид, держался по-королевски – величественность исходила у него изнутри. Он с упоением смотрел на нее, но решил не торопить события и слегка отстранился от неё.