Патрик Рамбо - Битва

— Да, ваше сиятельство.

— И что вы скажете? Какова ширина?

— Около восьми сотен метров.

— То есть восемьдесят лодок под настил моста...

— Я нашел речушку, ваше сиятельство, где мы сможем их спрятать.

— А балки? Понадобится тысяч девять, не меньше... Хорошо хоть в этой ужасной стране есть леса для их заготовки.

— И еще около четырех тысяч брусьев плюс, как минимум, девять тысяч метров прочного троса.

— Да, и якоря.

— Или рыбацкие ящики, ваше сиятельство. Мы заполним их ядрами.

— Давайте экономить ядра, полковник.

— Я постараюсь.

— Тогда за дело, да поживее! Реквизируйте все, что плавает!

Лежон собрался уходить, но Массена задержал его:

— Лежон, вы шныряете повсюду, все знаете... Скажите мне...

— Ваше сиятельство?

— Ходят слухи, будто генуэзцы вложили в венские банки сто миллионов. Это правда?

— Мне об этом ничего не известно.

— Так выясните. Я настаиваю.

Под одеялом кто-то завозился и засопел. Лежон заметил на подушке пряди светлых волос. С заговорщической улыбкой сводника Массена откинул в сторону вышитое стеганое одеяло и приподнял голову еще не проснувшейся молодой женщины за гриву пышных длинных волос.

— Полковник, поскорее разузнайте о генуэзских деньгах, и я отдам ее вам. Она вдова корсиканского стрелка, погибшего на прошлой неделе, особа послушная и сговорчивая, как настоящая герцогиня!

Кабацкие нравы были чужды Лежону, и это ясно читалось по его каменному лицу. По мнению Массены, этим молодым тихоням было еще далеко до настоящих солдат. Маршал разжал пальцы, и голова женщины опустилась на шелковую подушку.

— Действуйте! Отправляйтесь к Дарю! [14] Дарю Пьер Антуан Ноэль Бруноде (1767-1829) — граф (1809), французский государственный и военный деятель, ближайший помощник Наполеона I. В 1804-1809 гг. занимал пост генерал-интенданта армии, отвечал за подготовку похода в Россию, в 1812 г. стал главным интендантом Великой армии. С 1818 г. пэр Франции. В 1816 г. избран членом французской Академии, автор ряда литературных и исторических трудов. — сухо приказал он.

Граф Дарю заправлял интендантской службой императорской армии. Он разместился со своими людьми в одном из крыльев Шенбруннского замка по соседству с апартаментами императора. До Вены было рукой подать — всего-то пол-лье. Граф правил в своей вотчине зычными окриками, беспощадно гоняя толпы гражданских, ибо за армией Наполеона следовал не военный обоз, а настоящая орда, кочевой город: пять батальонов возничих управляли двумя с половиной тысячами повозок, груженных военным имуществом и припасами; с ними ехали роты пекарей, печников, баварских каменщиков и людей прочих профессий. Ими командовали девяносто шесть офицеров интендантской службы и их заместителей. Они отвечали за расквартирование войск, сбор фуража, лошадей, повозки, полевые госпитали, снабжение, одним словом — за все. Дарю должен был знать, где раздобыть лодки.

Лежон прошел по широкому мосту, украшенному статуей сфинкса, потом миновал высокие ажурные ворота, по обе стороны которых возвышались обелиски из розового камня, увенчанные бронзовыми орлами, и оказался в квадратном дворе Шенбрунна — загородного дворца, где Габсбурги отдыхали летом, пренебрегая тонкостями придворного этикета и наслаждаясь прохладой тенистого парка, облюбованного множеством почти ручных белок. Во дворе царила суматоха: подъезжали и отъезжали кареты и повозки, маршировали императорские гвардейцы. На глаза полковнику попался капрал с зелёными льняными эполетами.

— Где Дарю? — крикнул ему Лежон.

— Туда, господин полковник, — показал рукой капрал, — идите под колоннаду слева за большим фонтаном.

Шенбрунн был венским дворцом, то есть помпезным, уютным, барочным и строгим одновременно. Сложенный из красновато-желтого камня, он напоминал Версаль, только меньшего размера и с еще большим презрением к симметрии. Лежон нашел Дарю во внутреннем дворе; тот стоял в окружении своих подчиненных и, яростно размахивая руками, распекал одного из интендантов. Появление штабного офицера граф воспринял, как очередную проблему: что еще от него хотят? Дарю упер руки в бока, отчего фалды его фрака, небрежно застегнутого на внушительном брюшке, поползли вверх.

— Здравствуйте, граф, — поздоровался Лежон, спрыгивая с лошади.

— Ближе к делу! — буркнул Дарю. — Его величество опять просит у меня чего-то невозможного?

Он четко выговаривал каждый слог, как это свойственно южанам, но его речь звучала плавно и мелодично.