Патрик Рамбо - Битва

Маршал Бессьер вздыхал по той же причине, с той лишь разницей, что хранилась она в строгой тайне от окружающих. Сдержанного и немногословного, отличавшегося редкой учтивостью и умением контролировать свои чувства, Бессьера было невозможно заподозрить в адюльтере, поэтому ему удавалось скрывать свою двойную жизнь от нескромных глаз и злых языков. Под шитым золотом темно-синим мундиром он тоже носил два медальона. Один напоминал ему о супруге Мари-Жанне, женщине набожной и очень спокойной, за что ее ценили и уважали при дворе; второй хранил образ любовницы — танцовщицы из Оперного театра Виржинии Орей, известной под именем Летелье, на содержание которой маршал тратил миллионы.

Обладая манерами и выправкой, сохранившимися со времен старого порядка [62] Старый порядок — название сословной и абсолютной монархии во Франции при королях династий Валуа и Бурбонов с момента завершения централизации Франции в конце XV века до Великой Французской революции. После революционных потрясений многие французы с ностальгией вспоминали «старые порядки». Талейран как-то заметил, что не жившие при старом режиме не могут знать, что такое сладость бытия. , с длинными припудренными волосами, вороновыми крыльями отброшенными за виски, Бессьер никогда не давал повода даже подумать, что его могут посещать мысли, далекие от армии и военной службы. Когда он прибыл в Эсслинг в сопровождении генерала д’Эспаня, то, прежде всего, посмотрел на колокольню. Вот тебе и Троицын день! Вовсе не Святой Дух должен был снизойти на них сегодня; другие огненные языки обрушатся на их головы [63] В Троицын день (день Святой Троицы, Пятидесятница) — один из главных христианских праздников — отмечается сошествие на апостолов Святого Духа в виде огненных языков. Сошествие Святого Духа указывало на тройственность Бога — «Бог Отец творит мир, Бог Сын искупает людей от рабства дьяволу, Бог Дух Святой освящает мир через устроение Церкви». — ядра и пули эрцгерцога. На площади перед церковью оседланные лошади жевали ячмень, высыпанный из мешков прямо на землю. Кавалеристы помогали друг другу застегивать кирасы, кое-кто чистил оружие шторами, сорванными с окон ближайших домов.

— Д’Эспань, доведите до ваших офицеров требования его величества, — сказал, слезая с лошади, Бессьер.

В глубокой задумчивости он пошел к церкви и скрылся за дверью. Клирос солдаты превратили в бивак, и две скамеечки для молитвы догорали в костре перед разграбленным алтарем. Бессьер остановился перед распятием, которое кто-то пытался сорвать со стены, опустил голову и, расстегнув пуговицу мундира, достал оба медальона, хранивших память о дорогих ему людях. Мари-Жанна должна была быть сейчас на обедне в часовне их замка в Гриньоне; Виржиния в этот час еще спала в большой квартире, купленной для нее неподалеку от Пале-Рояля. А он, что делает он в этой полуразрушенной австрийской церкви? Он, сорокатрехлетний маршал Империи. Пока для него все складывалось удачно. За невероятно короткое время пройден такой большой путь! В молодые годы, будучи гвардейцем Людовика XVI, он пытался защитить королевскую семью во время мятежа 10 августа [64] 10 августа 1792 года около 20 тысяч повстанцев стянулись к королевскому дворцу Тюильри. Штурм его был недолгим, но кровопролитным. Нападавшим оказали сопротивление несколько тысяч солдат швейцарской гвардии, все они погибли. Одним из результатов этого штурма стало отречение Людовика XVI от власти и эмиграция Лафайета. . Ему претила вульгарность революции и подчиненное положение духовенства. Попав под подозрение революционеров, Бессьеру пришлось какое-то время скрываться в провинции у герцога де Ларошфуко. Оттуда он добрался сначала до пиренейской, а затем до итальянской армии Бонапарта, которому впоследствии оказал содействие в осуществлении государственного переворота. Для него же он создал службу личной охраны, ставшей основой императорской Гвардии... Через час он снова будет в седле. Солдаты любили его. Враги тоже, как те монахи из Сарагоссы, которых он взял под свою защиту. Был ли он рожден, чтобы командовать людьми? Бессьер этого не знал, да и знать не хотел.

Над площадью разносился громкий голос д’Эспаня. Он отдавал четкие команды, руководил подготовкой к бою, осматривал лошадей и оружие. Генерал заметил, что в конце главной улицы кирасиры роют под вязами могилу, и отправил туда капитана Сен-Дидье с приказом покончить с похоронами как можно скорее. Не особенно поторапливаясь, офицер отправился туда пешком.