Луи Нуар - Золотой корсар

Помощь сбирам – совершенно неожиданная – пришла со стороны местных воришек. Вот как было дело.

Неаполь, особенно в то время, был наводнен хулиганами, с небывалой дерзостью грабившими людей не только на темных улицах, но и на тех, которые были слегка освещены лампами, горевшими перед столь часто встречавшимися в городе статуями Девы Марии.

Лаццарони [5] Лаццарони ( ит. бездельники, босяки) – прозвище неаполитанской бедноты. последовали за чужеземцами-моряками.

Лаццарони всегда пытаются любезно получить то, что забирают силой, если их требования остаются без ответа.

Они попросили милостыню. Капитан был щедр. По всей видимости, ценой большого подаяния он надеялся избавиться от попрошаек, но, видимо, плохо знал лаццарони – те стали лишь еще более назойливыми.

Тогда и молодой матрос, полагая, что поступает правильно, повторил жест капитана, бросив обступившим его людям серебряную монету. Лаццарони начали напирать, окружив моряков.

Будучи настоящим янки, капитан вытащил из кармана пистолет и, показав его нищим, выкрикнул на ломаном итальянском:

– Отойдите или буду стрелять!

Лаццарони разлетелись по сторонам, словно стайка воробьев. Но, остановившись шагах в сорока от матросов, они, судя по всему, сочли, что находятся в безопасности, и принялись осыпать градом камней и проклятий этих иностранцев, которые посмели угрожать честному люду Неаполя.

Крайне раздосадованные сим фактом, матросы приняли довольно-таки странное решение.

Темнело, и полиции, как всегда, когда дело не касается политики, нигде не было видно. Улицы оставались за сильнейшими.

Американцы двинулись на лаццарони, и те, удивленные этим маневром, вступили в бой – с удвоенной энергией принялись закидывать противников булыжниками.

Янки не отвечали, но когда один из нищих подходил слишком близко, капитан наводил на него пистолет, и лаццарони отступал.

Следует заметить, что молодой матрос быстро куда-то исчез, а по истечении получаса сражения – совершенно пассивного со стороны осажденных – его примеру последовали и двое других моряков.

Капитан остался один.

Через несколько минут после ухода товарищей он спокойно положил пистолет в карман и громко позвал лаццарони, показав им свой кошелек. Те тотчас же ринулись к нему.

Американец был широкоплеч и, зажав кошелек в левой руке, мощнейшим ударом кулака правой отправил на землю первого же противника, а затем, загнав других в сточную канаву, с лихвой отплатил за те несколько синяков, что украсили его тело в результате меткого попадания камней.

Наконец появился патруль.

Капитан объяснил суть дела, полицейские разогнали нищих, и моряк вернулся на корабль.

Но другая сцена, более драматичная, разыгралась на одной из улочек нижнего квартала, где исчезли трое моряков.

Перед уходом молодой матрос обменялся с капитаном несколькими фразами.

– Я должен оказаться там любой ценой, – сказал он. – Задержите этих негодяев.

И, обращаясь к остальным, добавил:

– Помогите капитану и приходите в известное вам место.

– Но вы?.. – воскликнул капитан. – Будьте осторожны! Совершенно одна…

– Сейчас не время для колебаний. Кроме того, морская форма мне поможет.

Юный матрос был женщиной, и женщиной красивой. Она спешила. Отлично зная дорогу и быстро продвигаясь от одной улочки к другой, женщина бросала беспокойные взгляды направо и налево, так как осознавала, что находится в крайне опасном месте.

Не знала она другого: моряки, особенно передвигающиеся по городу в одиночку, чаще, чем кто-либо еще, подвергаются ночным нападениям – грабителям известно, что матрос никогда не сходит на берег с пустыми карманами.

На одной из аллей трое подозрительных типов преградили молодой женщине дорогу.

– Кошелек, малыш! – прозвучало в ночи.

Задрожав от страха, женщина не заставила повторять требование дважды и бросила кошелек одному из грабителей. Другой, подскочив к ней, начал обыскивать, и она взмолилась о пощаде.

– Глядите-ка – женщина! – воскликнул мерзавец. – И, похоже, весьма состоятельная. Один поцелуй, принцесса?

Молодая женщина позвала на помощь, но ей тотчас же заткнули рот.

И тут появились двое портовых рыбаков: громадного роста крепыш и юноша лет четырнадцати, рядом с товарищем казавшийся карликом.

Он быстро оценили ситуацию и набросились на грабителей. Великан сразу уложил одного ударом огромного кулака; паренек пронзил другого ножом. Третий грабитель предпочел унести ноги.