Даниил Калинин: Памяти подвига

Однако, деревянная ручка и удачное расположение центра тяжести позволяют метать гранату на большое расстояния и весьма точно. Так что «колотушками» нас забросают, а потом уже рывком до траншей. А там скажется превосходство в автоматическом оружии: у них не меньше 20 МП-40, против 4 ППД в моей роте. Один из них у меня. По штату должно быть 27. Так вот только где эти штаты.…И всё это под прикрытием пулемётно-пушечного огня бронетехники и пехотных машингеверов.

Мои бойцы залегли на дно окопов. Огонь не ведём. Сегодня, сейчас, или- или.

Или средние панцеры окажутся в зоне эффективной стрельбы полковушек (метров 500) и будут сожжены. Тогда бронеавтомобили для моей артиллерии уже не соперники. Три моих пулемёта (один станковый и два ручных) откроют кинжальный огонь по оставшейся без прикрытия пехоте, бойцы добавят из ружей, попробуют достать гранатами.

Или танки расстреляют мои орудия. Все последующее за этим – наш конец.

Мы молчим. Линия окопов, так или иначе, заметна, но она может быть, и оставлена советской пехотой, немцы этого наверняка не знают. Они тоже не хотят умирать, потому лупят в копеечку из карабинов и пулеметов, не видя ответного огня. Был бы огонь, была бы определенность, так воевать всегда спокойней. Неизвестность пугает – психология. Да и открой мы стрельбу, даже без поддержки бронетехники, немцы были бы сильнее. А вот кинжальный огонь отчасти нивелирует преимущество противника в огневой мощи. Но главная надежда – это 76-мм полковые орудия образца 1927 года. Достаточный калибр, но малая длинна ствола не даёт хорошей начальной скорости бронебойным снарядам. Потому необходимо подпустить танки как можно ближе, на «пистолетную» дистанцию.

Что поделать, эффективной противотанковой артиллерии нет. Недавно слышал какую-то полумифическую историю. Содержание следующее: по инициативе генерал-лейтенанта Рокоссовского (явно не от хорошей жизни) были расконсервированы шестидюймовые осадные орудия, участвовавшие ещё в штурме Плевны. «Старушки» напоследок показали себя с лучшей стороны: в противотанковых засадах было уничтожено до роты немецких танков. Прямое попадание снаряда (калибр 154,2 мм) в панцер его просто уничтожало, а разрыв рядом переворачивал танк. У нас, к сожалению, под рукой нет складов с законсервированными «монстрами» последней турецкой войны.

Секунды тянуться невыносимо долго. Пытаюсь успокоить свое волнение – всё-таки месяц в бою не был. Утешает одно – как командир я сделал всё от себя возможное.

Огневая схема обороны такова: «максим» в дзоте, он чуть позади линии окоп, в геометрическом центре позиций. Прицел пулемёта взят на уровень груди атакующих. Задача расчёта – прикрыть второй взвод. Они ждут команды или броска противника непосредственно в окопы. На флангах я разместил ручные пулеметы. Для них специально оборудовали углублённые фронтом к полю позиции: топили мерзлую землю кострами, долбили ломами, лопатами. Благо город защищаем, шанцевого инструмента в избытке. Теперь, при удачном для нас раскладе, расчеты «дягтерей» будут вести фланкирующий огонь, что значительно увеличит потери врага.

В каждом отделение по бойцу-истребителю танков. То есть на всё отделение один солдат, вооруженный парой-тройкой гранат РПГ-40. Больше противотанковых гранат все равно нет. Солдаты эти – самые крепкие и физически развитые мужчины, способные добросить 1,2 кг гранату из окопа метров на двенадцать. Плюс у всех есть «коктейли молотова». Не заводской оригинал, а самоделка из бензина и керосина. Ничего, гореть должна хорошо.

Только вот что гранату, что бутыль с зажигательной смесью, необходимо забросить сзади башни, на жалюзи. Лишь так можно поджечь двигатель. Но это проблематично сделать при лобовой атаке. Только если немецкие танки прорвутся и начнут давить людей в окопах – только тогда будет реальный шанс их сжечь без пушек. Только шанс этот какой-то самоубийственный.

Практически весь личный состав вооружен «мосинками», патронов хватает. ППД у офицеров роты – у меня и взводных. Есть три СВТ. Их выдали лучшим стрелкам. Один из них – кубанский казак (хорошо, что казаков снова призывают в армию), один – из таёжных охотников-манси. Третий – «ворошиловский стрелок», с «лёгкой рукой» и острым глазом. Все трое спокойные, уравновешенные и мужественные парни, в их руках самозарядки не капризничают. Снайперы имеют особую цель – офицеров, унтеров и пулемётчиков врага.

Для себя я выделил резерв – человек пятнадцать бойцов, уже побывавших в рукопашных схватках. «Штурмовая» команда – умелые и ненавидящие фрицев бойцы. У каждого, помимо винтовки и саперной лопатки, бебуты, выделенные нам из запасов местного ополчения. Я лично поведу их к месту прорыва немцев (если он состоится). С устройством немецкого оружия личный состав ознакомлен, при случае трофеями воспользоваться сумеют.