Элена Томсетт - Анжуйский принц. Серия «Закованные в броню»

– Откуда вы это взяли? – почти враждебно спросил он.

Эвелина протянула руку и коснулась его ладони.

– Позвольте?

Не дожидаясь разрешения герцога, которого словно обожгло легкое прикосновение к руке ее пальцев, она с усилием высвободила с его безымянного пальца кольцо и, мельком взглянув на внутреннюю поверхность, вскрикнула:

– Я же говорила вам! Это герб королевы!

С трудом оторвавшись от созерцания ее бледного прекрасного лица, озарившегося улыбкой радости, герцог взглянул на кольцо.

– Это всего лишь герб дома Анжу, – сказал он, наблюдая за выражением ее лица. – Хотя… вы правы, польская королева Ядвига была дочерью Людовика Анжуйского и носила его герб.

– Вы всегда избегали говорить об этом кольце, – медленно проговорила Эвелина. – Разве это не кольцо королевы?

– О нет! – герцог даже рассмеялся от ее предположения. – Это кольцо моего отца. Он приходился сводным братом Людовику Анжуйскому, королю Венгрии и Польши. Следовательно, польская королева была мне теткой.

Теперь уже Эвелина беспомощным жестом поднесла руку ко лбу.

– Это просто кошмар какой-то, – расстроено сказала она. – Вы, кажется, поставили себе целью убедить меня в том, что вы – не князь Острожский.

– Эвелина, – мягко сказал герцог, наклоняясь к ней. – Я тот человек, который был князем Острожским. Я вернулся. Не беспокойтесь, все будет хорошо.

Совсем рядом с собой Эвелина увидела его лицо, успев отметить длинные темные, как у девушки, ресницы, скрывавшие от нее его темные глаза. В тот же миг карету сильно встряхнуло на выбоине мостовой и от этого движения Эвелина чуть не упала ему на колени. Он заботливо придержал ее за локоть, она почувствовала на своей руке тепло обхватившей ее его ладони, которое непостижимым образом вдруг словно обожгло ее, заставив вспыхнуть румянцем ее щеки. Она непроизвольным движением отодвинулась от него, на секунду ей показалось, что его губы искривились в насмешливой улыбке, но уже в следующую минуту она увидела в его глазах неосознанное раздражение и высокомерие, которое она никогда не замечала прежде в его взорах, обращенных к ней.

– Простите меня, Острожский! – в ту же секунду быстро сказала она. – Я все еще никак не могу привыкнуть к мысли о том, что это именно вы едете со мной в карете и мы в Кракове. Я не хотела вас обидеть, я просто приучила себя не принимать помощь и знаки внимания от других мужчин. И, пожалуйста не смотрите на меня взглядом Андрея, которого я лишила сладкого за обедом.

Андрей весело рассмеялся.

– Не волнуйся, папа, я не ем сладкого, она шутит. Надеюсь, ты ее не боишься? А то Марженка как-то раз сказала мне, что слышала, как ее отец, пан Доманский, беседуя с другим паном на королевском приеме сказал, что мама такая невероятно красивая женщина, что он ее просто боится!

Герцогу показалось, что в светлых глазах Эвелины засветились насмешливые огоньки. Скорее всего, это было отражение света факела в руках Гунара, стоявшего возле кареты и смотревшего на них через открытую им дверцу.

Андрей выскочил из кареты первым, и, радуясь возможности размять затекшие ноги, побежал к дому, как заяц. Выйдя вслед за ним, герцог остановился возле ступеней и предложил Эвелине опереться на его руку. Без всяких возражений вложив в его руку свою затянутую в перчатку ладонь, она вслед за ним вышла из кареты. На секунду он ощутил беглую тяжесть ее тела, почувствовал запах ее волос, когда она, остановившись рядом с ним, откинула с головы капюшон плаща.

– Посмотрите, сколько звезд! – не удержалась от восклицания она.

Герцог поднял глаза к небу. Прямо над их головами было темное высокое северное небо с далекими холодными мелкими звездами. Оно было так непохожее на бархатное небо Италии с мохнатыми крупными бутонами звезд, что у него невольно вырвался тихий вопрос:

– Вы помните небо Италии, Эвелина?

– Нет, – с тихим смешком ответила ему Эвелина. – За те два года, которые я прожила в Италии, у меня не было времени смотреть на небо. Ваши трубадуры были слишком навязчивы, а мои кузены слишком быстро хватались за шпаги. Чтобы предотвращать кровопролитие, мне приходилось рано ложиться спать.

В темноте июльской ночи Эвелина увидела прежнюю ослепительную белозубую улыбку, озарившую лицо герцога, и внезапно почувствовала, как сильнее застучало ее сердце.

Люди герцога прибыли в Краков наутро следующего дня. Обширный старинный особняк на Шляхетской улице был огромен и вместителен, в конюшнях могло поместиться такое количество лошадей, которых хватило бы на то, чтобы собрать рыцарский отряд для штурма Вавеля. С женой, свободно говорившей по-немецки и по-итальянски, герцог не имел никаких проблем с размещением и устройством своих людей.