Элена Томсетт - Анжуйский принц. Серия «Закованные в броню»

Два дня назад она благополучно возвратилась из своей очередной поездки в монастырь, но, вопреки обыкновению, не спешила в Краков, а вот уже третью неделю жила в родовом имении покойного мужа, Остроленке.

Дворецкий терпеливо ждал ответа.

– Как он только меня находит! Следит он за мной, что ли! – княгиня была чем-то сильно раздражена. – Скажите ему, что я не могу принять его сейчас. Если он изъявит желание подождать, приготовьте ему комнату.

Не успело смолкнуть в зале эхо ее слов, как высокие тяжелые двери растворились, и в залу стремительно вошел белокурый молодой человек с белесоватым шрамом, пресекавшим наискось его левую щеку.

Лицо княгини еще более омрачилось.

– Прибыл пан Збигнев из Олесницы, королевский секретарь, – так же невозмутимо, как и прошлый раз, доложил дворецкий, вновь появляясь на пороге залы.

– Гоните в шею! – резко сказал ворвавшийся без разрешения молодой человек со шрамом, пан Тенчинский.

– Станислав, – княгиня, наконец, удостоила его вниманием, но только для того, чтобы сделать замечание. – Потрудитесь не мешать мне, коли уж вы вошли, и вам было недостаточно моего нежелания вас видеть!

– Я должен уйти? – сердито спросил молодой человек.

– Да, так будет лучше.

– Но я хотел бы очень серьезно поговорить с вами, Эвелина!

– Хорошо, выйдите в сад, я буду там максимум через час, после того как приму королевского посла.

Пан Тенчинский повернулся и вышел.

– Передайте пану Олесницкому, – обратилась к дворецкому Эвелина, – что я приму его, как только он пожелает.

– Он уже высказал пожелание быть принятым немедленно, – сказал тот.

– Хорошо, тогда зовите его. Посмотрим, что он привез.

Эвелина Острожская вздохнула и подумала, что ей, скорее всего, снова придется вернуться в Краков. Последнее время король все чаще и чаще, со все усиливающейся настойчивостью, приглашал ее ко двору.

– Рад видеть вас во здравии, прекрасная пани Эвелина, – по обыкновению улыбаясь, приветствовал ее пан Збышек, который за шесть лет, прошедших со дня Грюнвальдской битвы превратился из худого долговязого юноши во вполне благообразного дородного молодого польского пана.

Он галантно преклонил перед ней колено, а затем едва коснувшись губами, поцеловал ей руку. – Это невероятно, но с каждым годом вы становитесь все красивее и красивее! – с веселым восхищением в голосе добавил он, улыбаясь ей искренней, а не стандартно придворной улыбкой, которую он успешно использовал при дворе короля Владислава Ягайло.

– А вы все любезнее и любезнее, Збышек, – рассмеялась Эвелина, предлагая ему выпить с дороги.

Королевский секретарь попросил медовухи. Он потратил некоторое время, пересказывая ей дворцовые сплетни, а затем, совершенно неожиданно для Эвелины, быстро, словно на одном дыхании, спросил: – До вас не доходило никаких слухов о вашем муже?

– О моем покойном муже? – осторожно переспросила Эвелина, недоумевая.

– Вот-вот, о вашем покойном муже, – сделав ударение на «покойном», подтвердил пан Збышек уже несколько спокойнее.

– Нет, – коротко сказала Эвелина. – И, опережая ваш вопрос, могу клятвенно заверить, что у меня в замке нет даже его привидения. А что за слухи, Збышек?

– Ничего особенного, – уклонился от ответа королевский секретарь. – И не надо так бледнеть, Эвелина. Князь Острожский умер и похоронен, все знают это.

– Ты заставляешь меня еще более беспокоиться, Збышек, – медленно проговорила Эвелина, прислушиваясь к зарождавшемуся в сердце ужасному предчувствию. – Что происходит? Он что, жив?!

Пан Олесницкий хлебнул еще один ковш медовухи. В его ответе, обращенном к молодой женщине, ясно послышалась увещевательная нота:

– Тебе не о чем беспокоиться, Эвелина. Что бы та не было, король защитит тебя и ребенка.

– Защитит? – повторила вслед за ним, как эхо, Эвелина. – От кого?! От моего покойного мужа?!

– Эвелина, – меняя тактику, твердо сказал пан Олесницкий. – Его королевское величество Владислав Второй хочет видеть тебя и Андрея при дворе.

– Воистину, сегодня день сюрпризов! По какому поводу, если не секрет?

– Когда король хочет кого-либо видеть, ему не нужно для этого никакого повода! – закричал, внезапно выходя из себя, пан Олесницкий. – Вы забываетесь, княгиня!

– Не кричи, Збышко, – устало сказала Эвелина. – И без тебя пан Станислав довел до головной боли. Я понимаю, что Ягайло не мог доверить никому, кроме тебя, говорить со мной на такую деликатную тему. Он дал тебе письменные распоряжения для меня, не правда ли? Когда мы должны ехать в Краков?