Вадим Хачиков - Дорогие гости Пятигорска. Пушкин, Лермонтов, Толстой

Как же все-таки отыскать его? В основных источниках наших сведений о жителях раннего Пятигорска – списках домовладельцев, составленных в начале 30-х годов Х1Х столетия Иосифом Бернардацци и доктором Конради, – фамилия Макеевой не значится. Характерные приметы, иногда очень помогающие в поисках, у дома тоже отсутствуют. Известны лишь имена двух его постояльца и годы, когда они пользовались гостеприимством Анны Петровны.

Первый вывод, который нам подсказывают эти скудные данные, таков: социальное положение, как самой Макеевой, так и ее постояльцев – английского дипломата и гусарского ротмистра – свидетельствуют, что дом не мог находиться ни в Солдатской слободке, расположенной у западной окраины Горячеводского поселения, ни тем более, в слободке при Константиногорской крепости, достаточно далеко отстоящей от источников. Домовладение «губернской секретарши» явно находилось в границах самого поселения, а это значительно суживает район поисков.

Второй вывод должен опираться на даты: раз дом существовал уже в 1818 году, его надо искать только в Горячеводской долине. Строительство домов за ее пределами, как мы уже говорили, началось позднее, в 20-е годы. Таким образом, в поле нашего зрения попадают два небольших ряда домов: по северной стороне, напротив нынешнего «Цветника» и по южной – от нынешней курортной поликлиники до начала подъема к Академической галерее. Согласно плану, составленному Иосифом Бернардацци, на этой территории имелось всего двенадцать участков, два из которых предназначались для казенных зданий и застроены не были. Остается десять. Территория напротив нынешнего «Цветника», наиболее удобная для строительства, явно была отведена чиновникам достаточно высокого ранга. Губернского секретаря Макеева или его вдову вряд ли допустили бы туда.

Другое дело – южная сторона долины. Крутая и гористая, она была отдана лицам, менее значительным, имена которых, кстати, хорошо известны. Это, прежде всего, уже упоминавшийся аптекарь Иван Матвеевич Соболев, занявший два участка – по обеим сторонам дороги, ведущей на вершину горы Горячей. Выше соболевских находился участок, который оставил за собой губернский архитектор Мясников. За ним на плане Бернардацци помечено домовладение наследников Барковского, губернского продовольственного комиссара. Далее следует дом купца Шапкина, и, наконец, замыкает ряд усадьба генеральши Хастатовой.

Не странно ли, что среди домовладельцев, принадлежавшим к дворянскому сословию, к которым относились Хастатова и Барковский, Мясников и Соболев, затесался купец Шапкин? Да, он был богат. Да, многое сделал для нарождавшихся курортов. Но ведь для дворянской, чиновничьей публики, любой, даже крупный торговец, оставался плебеем, «купчишкой». И, раздавая землю для строительства, губернатор вряд ли позволил бы ему поселиться по соседству с генеральшей и продовольственным комиссаром. К тому же владельцем участка Шапкин стал гораздо позднее, в 1823 году.

А кто жил там ранее? Несомненно, кто-то из своих, губернских чиновников, последовавших призыву губернатора строиться на Водах. Или чиновничья вдова, получившая возможность зарабатывать сдачей квартир свой кусок хлеба. К сожалению, у нас нет никаких документальных оснований утверждать, что участком №2 (на плане Бернардацци) до 1823 года владела «губернская секретарша Макеева», но, согласитесь, это очень и очень вероятно.

Несомненно, пушкинских мест в Пятигорске могло быть и больше. Ведь на Водах одновременно с поэтом находились его петербургские друзья, приятели и просто знакомые, у которых он бывал в гостях. Нам известны некоторые имена – литератор Г.В.Гераков, отец его лицейского товарища Г.П.Ржевский, офицеры-гвардейцы А. Н. Марин и С.И.Мещерский. Но, увы, не известны дома, где они жили тем летом. Пожалуй, только одно место – то, где велись долгие задушевные беседы с Александром Раевским, старшим сыном генерала, мы хорошо знаем. Это берег Подкумка. Позднее Александр Сергеевич сам вспоминал о том, как сидели они там, «прислушиваясь к мелодии вод», которая аккомпанировала их разговорам на философские темы.

В такой же романтической обстановке велись беседы и на Железных Водах, куда приезжие обычно перебирались, завершив лечение горячими водами Машука.

Если поселение на Горячих Водах все же имело относительно благоустроенный вид, то совсем иную картину Пушкину пришлось увидеть у подножья горы Железной, куда, вместе с Раевскими он прибыл 2 июля. Курорт этот, если его можно так назвать, только-только начинал свою жизнь.