Александр Золотов - Шаманка

– Нельзя давать русским собрать войско, надо атаковать их.

– Куда ты спешишь? – шепнул Сабудей Джабе, – мы отправили в Киев и на место сборов купцов, через половину луны мы будем знать все. Тогда примем решение.

– Я с тобой согласен, но нельзя давать войску долго отдыхать, оно станет ленивым. С ленивым войском нельзя воевать, в ножнах ржавеют мечи.

– Войско уже ленивое, седельные вьюки полны, оно мечтает о Монголии.

– Что же делать?

– Скоро приведут атамана бродников, он жаден до золота. Он за золото проведет войска через Днепр, а мы сделаем так, чтобы войско узнало об огромных богатствах Киева, о несметных богатствах церквей, крышах, которые покрыты червонным золотом. Это поднимет дух войска.

– Хорошо. Подождем, когда вернутся купцы-лазутчики, приведут атамана Плоскиню, – Джебе, скрипя сердцем, согласился.

Оставив Избора и Варвару, Мария гнала коня в ночь. Слезы застилали ее глаза, рыдания рвали ее душу. Кто-то догнал ее и остановил коня. Через пелену слез, она увидела человека, похожего на тех, которые хотели овладеть ею. Она ударила коня плетью, но монгол крепко держал его под уздцы. Мария свалилась с коня и попыталась бежать, но ее окружили монгольские всадники. Она плохо помнила, как ей связали руки, посадили в седло и повезли. Весь день она просидела в юрте без воды и пищи. Она попыталась представить то, что ее ждет и содрогнулась. Усталость и бессонная ночь сломили ее тревоги, бросив ее в тяжкое забытьё.

Проснулась она оттого, что нестерпимо хотелось пить. Дымовое отверстие в юрте поблекло, она поняла – скоро закат.

Снаружи послышались голоса и приближающиеся шаги. Вошел пожилой монгол. Поставил перед ней чашку с кобыльим молоком и сухую лепешку. Жажда заставила схватить чашку и залпом выпила. Монгол удовлетворенно говорил что-то. Взяв чашку, монгол вышел и вернулся с полной чашкой молока. Молоко и лепешка вернули Марию к жизни. Монгол опять вышел и поманил ее рукой, приглашая выйти.

Мария вышла из юрты, монгол повел ее к обозам. Большое количество людей смутило девушку. Она остановилась в нескольких шагах от первого караванного верблюда. Десятки глаз сошлись на будущей рабыне и наложнице. Ее хозяин-монгол говорил, и все время показывал на Марию. Купец подошел к Марии, бесцеремонно заглянул не только в рот. Мария отбивалась, но купцу помогли его помощники. Он мял ее тело и о чем-то говорил монголу. Монгол возмущался, но принял золото. Довольный покупкой, купец подошел к Марии и по-хозяйски стал связывать ее. Мария попятилась, закричала. Монгол, пересчитывая монеты, увидел, что его обманули, монеты оказались не золотыми. Мария все сильнее кричала и отбивалась от нового хозяина. Монгол, продавший ее, бросился на купца. Они стали ругаться, пытаясь сильнее ударить друг друга.

– Прочь! Дорогу хану! Прочь!

Дерущиеся не обращали внимания на приближающегося хана и его нукеров.

Огромный монгол растащил дерущихся и бросил к ногам Сабудей-бахатура. Купец, купивший Марию и монгол, пали ниц перед ханом:

– Прости, Сабудей, он обманул меня, – кричал нукер.

– Он лжец и….

– Что сучилось, – спросил Сабудей.

– Да продлятся дни твои под небом, и сопутствует тете Солнце и Луна, – приподнялся нукер.

– Я знаю тебя, Ячмень, говори.

– Я пленил прекрасную девушку, продавал ее купцу за золото, а он обманул, дал мне медь.

– Я тебя выслушал, теперь будет говорить купец.

– Да, я дал ему медные танге, но их больше.

– Сколько и каких танге дал тебе купец? – повернулся хан к Ячменю.

Ячмень подал полученные от купца монеты Сабудею.

Покажите мне товар, – приказал хан. Из собравшейся толпы, Марию вытолкнули вперед. Сабудей, взглянув на нее, бросил купцу:

– Заплати столько же золотом.

– Прочь с дороги! Дорогу хану!

Мария, поняв, что отдают ее купцу, вскрикнула и попятилась. Сабудей сделал жест охране, чтобы она остановилась.

– Что хочет эта пленница?

Марию подвели к хану. Мария плакала и что-то говорила. Сабудей вопросительно взглянул на толмача.

– Почему она кричит?

– Он не хочет идти к мертвецу.

– Здесь есть мертвецы?

– Она считает купца, купившего ее, мертвецом.

– Приведите ее сюда.

Мария стояла перед Сабудеем, ее всю трясло.

– Где ты видишь мертвых? – хан сурово смотрел на девушку единственным глазом.

Толмач заволновался, сбивчиво переводил. Мария долго не могла понять, что от нее хотят, и говорила одно и тоже.

– Завтра купец умрет, и если я пойду с ним, то умру тоже.