В. Тюпский - Преодоление

Но вот и подворье Петра Ивановича Корнеева. Добротный дом виден издали. Григорий показал кнутом:

– Вон у тех тополей.

Подъехали, ворота широко раскрыты. Въехали во двор, кони встали тяжело дыша. Подошёл отец Григория, похлопал коренного [23] Коренной – лошадь, запрягаемая в корень (в оглобли). по крутой шее и сказал:

– Ну что, приморились? Ничего отдохнёте!

В станице жизнь шла своим чередом. Казаки выезжали в степи, занимались своими военными учениями. Бабы топили печки. Утром по станице дым тянулся в небо пышными серыми столбами. Мычали коровы, ржали кони. Ефим и Дмитрий наливали в колоду [24] Колода – деревянная, выдолбленная ёмкость для воды. воду из колодца. Кони дружно пили. Тут же быки, рогами пинали собратьев, ломились к воде. Блеяли невдалеке бараны, ждали очередь к водопою.

Дмитрий погнал рослых, упитанных полтора десятка коней. Ефим, наливая воду думал:

– Неужели и нам доведётся иметь такие табуны [25] Табун – стадо лошадей. ?

Уже зима шла к концу, скоро потекут ручьи. Забурлит, запенится вода. И скоро надо будет им двигаться в путь.

Парни в станице жили в тепле и уюте. Молотили хлеб, кормили скотину. Работали много и хорошо.

Хозяин не обижал, был доволен хлопцами. Обещал за хорошую работу снарядить и проводить их далеко в степь.

Так и прошла зима. Пришла пора собираться в путь. Парни получили наказ, как себя вести в дороге.

Нагрузили на добрых засёдланных коней всякого добра. Хлопцы обулись в хорошие казачьи сапоги. Распрощались, поклонились низко старшине и повскакали на коней.

Подъехали три молодых казака в полном снаряжении. Старшина сказал:

– Ну, с Богом!

Перекрестил их, и кони пошли рысью. За станицей пошли шагом.

Ефим всё думал тяжкую думу. Как же так случилось, что оставили Петра в станице? Он обморозил ноги. В общем, был негож в дорогу. Остался у доброго хозяина вместо сына. Сыны хозяина погибли где-то в бою, вот и взял он Петра.

Тот обещал, как хорошо поправится, съездит за одинокой матерью.

Так и ехали тихонько переговариваясь. Ехали уже вторую неделю в сопровождении казаков.

Два раза появлялись небольшие группы всадников. Приближались, но завидев казаков, быстро разворачивались и мчались в степь.

Но вот и пришёл момент расставания. Весна ещё только-только открыла землю от снега. Нагнали караван, где были гружёные кони, верблюды и человек двадцать людей.

Старший казак поговорил с караван-баши [26] Караван-баши – хозяин, собственник каравана. . Тот согласился взять хлопцев с собой, и тут же пристроил каждого к делу.

Простились сердечно с казаками, отдали коней. Взяли с собой котомки, и словно в омут головой!

Люди из каравана шли молча, редко бросая непонятными словами. Искоса поглядывали на ребят, что-то говорили, хитро подмигивали. Было ясно, что парни здесь совсем чужие. Ефим это понимал, но деваться некуда.

Да и караван-баши сказал казакам:

– В пути храбрые джигиты [27] Джигит – искусный, отважный наездник, молодец. не лишние!

Так шли дни и недели. Впереди показались высокие горы, те самые высокие горы, о которых рассказывали в Полтаве мужики.

Когда придём и куда, никто толком не знал, да и знать не должен. Знал об этом только караван-баши. Умный, хитрый хозяин каравана.

Питались кое-как, продукты свои, то есть казачьи, давно съели. Помогая во всём караван-баши, кое-как кормились.

Разгружали, перегружали грузы, и шли дальше в неизвестность, ослабленные и усталые. Спали промерзая от ветра и холода.

Нередко ночью на караван нападали кочевники. Парни защищали добро как своё, от чего караван-баши поверил в них, и парни стали у него вроде как своими людьми, личной охраной.

Отношение к ним заметно стало лучше. Особенно когда караван-баши упал с коня, оглушённый палкой. Ефим, Дмитрий и Иван свалили тогда напавшего всадника вместе с конём.

Отбились, разбойники ускакали, всё же что-то прихватив с собой из добра караван-баши.

Тот, увидев, что банда умчалась, крепко обнимал Ефима и его друзей. И жизнь с того дня пошла у парней веселее. Они ели с хозяином за одним достарханом [28] Достархан – прямоугольная скатерть для еды. , он приблизил их к себе и вооружил.

Шли долго. Холода сменились жарким, палящим солнцем. Голые степи буйно поросли густой травой. Кое-где стали виднеться зелёные полосы хлебов.

Остановились где-то у самого начала гор.

Встречались русские люди, ехавшие на телегах, запряжённых волами и лошадьми. Ехали по тридцать-сорок и более подвод. На телегах сидели дети и женщины, что постарше. А все остальные шли пешком.