Кэтлин Макгоуэн - Тайна Магдалины

«Пожалуйста, не уходи. Пожалуйста, будь там». Морин мысленно взывала к Питеру, пока бежала. Между ними с детства существовала странная связь, и она надеялась, что каким-то образом он сможет почувствовать, как отчаянно ей нужно поговорить с ним. Морин пыталась связаться с ним раньше более традиционными средствами, но безуспешно. Питер ненавидел мобильный телефон и не носил его, несмотря на ее многолетние неоднократные просьбы, и обычно не снимал трубку в своем кабинете, если был погружен в работу.

Оторвав ненавистные острые каблуки и сунув их в свою большую кожаную сумку, она бегом преодолела последний отрезок пути. Повернув за угол, Морин задержала дыхание, посмотрела на окна второго этажа и испустила облегченный вздох, когда увидела свет в четвертом окне слева. Питер все еще был здесь.

Морин не спеша поднялась по лестнице, давая себе время перевести дух. Она повернула налево по коридору, остановившись перед четвертой дверью справа. Питер был там, пристально разглядывая пожелтевшую рукопись сквозь увеличительное стекло. Он почувствовал ее присутствие, поднял глаза и его добродушное лицо расплылось в приветливой улыбке.

— Морин! Какой приятный сюрприз. Не ожидал увидеть тебя сегодня.

— Привет, Пит, — ответила она ему с такой же теплотой, обходя стол, чтобы наспех обнять его. — Я так рада, что ты здесь! Я боялась, что ты уже ушел, а мне так нужно было тебя увидеть.

Отец Питер Хили поднял бровь и подумал минуту, прежде чем ответить.

— Знаешь, при обычных обстоятельствах я бы ушел уже несколько часов назад. Меня что-то заставило сегодня работать допоздна, непонятно, по какой причине — до этого момента.

И он сопроводил свое замечание легкой, все понимающей улыбкой. Морин ответила ему тем же. Ей никогда не удавалось найти какое-либо логическое объяснение той связи, которая существовала между ней и ее старшим кузеном. Но с того дня, как она приехала из Ирландии еще маленькой девочкой, они были близки друг с другом, как близнецы, обладая сверхъестественной способностью общаться между собой без слов.

Морин сунула руку в сумку и вытащила синий пластиковый пакет, какой используют в магазинах по всему миру. В нем лежала маленькая прямоугольная коробка, которую она вручила священнику.

— О, «Золотой лев». Прекрасный выбор. Я все еще не могу привыкнуть к американскому чаю.

Морин состроила гримасу и передернула плечами, чтобы показать, что разделяет его отвращение.

— Муть болотная.

— Думаю, чайник полный, так что я просто воткну шнур в розетку. И мы выпьем по чашечке прямо здесь и сейчас.

Морин с улыбкой наблюдала, как Питер поднимается со своего потертого кожаного кресла, с трудом выбитого у университета. При получении кафедры на факультете гуманитарных наук уважаемому доктору Питеру Хили был предоставлен кабинет с окном и современной мебелью, которая включала в себя совершенно новый и очень практичный письменный стол и такое же кресло. Питер ненавидел практичность, когда дело касалось его мебели, но еще больше он ненавидел современный стиль. Используя неотразимую силу своего кельтского обаяния, он заставил обычно тяжелый на подъем персонал кафедры развить бурную деятельность. Внешне он был один к одному копия ирландского актера Габриэля Бирна, а перед этим сходством не могла устоять ни одна женщина. Служащие обыскали подвалы и прочесали давно не используемые аудитории, пока не нашли именно то, что ему нужно: потертое и необыкновенно удобное черное кожаное кресло с высокой спинкой и старый деревянный письменный стол. Современные удобства в кабинете были выбраны им самим: мини-холодильник в углу позади стола, маленький электрический чайник и обычно игнорируемый телефон.

Наблюдая за ним, Морин немного расслабилась, чувствуя себя в безопасности в присутствии близкого родственника, и погрузилась в полностью успокаивающее и чисто ирландское искусство приготовления чая.

Питер вернулся к своему столу и наклонился к холодильнику, расположенному сразу за ним. Он вытащил маленький пакет с молоком и поставил его рядом с бело-розовой коробкой сахара, лежавшей на холодильнике.

— Где-то здесь была ложечка. Вот она.

Электрический чайник зашумел, показывая, что вода вскипела.

— Дай-ка я похозяйничаю, — вызвалась Морин.

Она поднялась, взяла со стола Питера коробку с чаем, вскрыла пластиковую наклейку наманикюренным ногтем, вытащила два круглых пакетика и бросила их в две разнокалиберные, со следами чая, кружки. С точки зрения Морин, стереотипы в отношении ирландцев и алкоголя были сильно преувеличены; настоящим ирландским пристрастием был именно этот напиток.