Андрей Расторгуев - Предел прочности

Казалось, он далеко-далеко, хотя стоял совсем рядом.

Словно во сне увидел Дмитрий удаляющуюся точёную фигурку девушки.

– Моя сестра, Султанет-бегим, – недовольно проворчал принц, но тут же улыбнулся. – Младшими детьми занимается. Присматривает.

Подвели коней. Лисаневич запрыгнул в седло. Бросил прощальный взгляд на деревья, среди которых, где-то в глубине сада, гуляет сейчас юная принцесса. Красивая и женственная, будто сошла с иконы Божьей Матери.

«Султанет», – повторил про себя, смакуя это замечательное имя…

Спустя ровно четыре месяца, Ибрагим-хан встретился с князем Цициановым в лагере на реке Кюрек-чай, в тридцати верстах от Елизаветполя. Там он и принёс присягу на верноподданство русскому Государю императору, подписав трактат.

Через неделю туда же прибыл его тесть, Селим-хан шекинский, который подтвердил присягой своё подданство, принятое ещё в начале февраля.

Это в конец обозлило Персию. Близ Тавриза собралась большая персидская армия числом порядка сорока тысяч человек, нацеленная на Грузию. Другая, едва ли меньше, квартировала в Карадаге, выдвинув сильные авангарды к Араксу и Эривани.

Чтобы дать отпор персам в случае их вторжения в Карабаг, майору Лисаневичу было предписано занять своим батальоном Шушу. Поскольку такая мера предусматривалась Кюрекчайским договором, сразу по его заключении Лисаневич вошёл в Шушинскую крепость с шестью ротами егерей и тридцатью казаками при трёх орудиях.

Он рьяно взялся за дело, чуть ли ни на каждом шагу сталкиваясь с откровенным саботажем. Пришлось приложить немало сил, чтобы наладить нормальные поставки провизии. Много нечестных дельцов попало под его горячую руку. Конечно, судебная власть по трактату целиком и полностью принадлежала Ибрагим-хану, но с ним кое-как удавалось договариваться. А вот с чиновниками…

Здорово помогал Мухаммед, часто закрывая глаза на «шалости» русского майора. Они даже сдружились. В конце концов, жёсткие методы возымели действие. Не желая связываться с неуравновешенным Лисаневичем, которого хитрые уловки ханских чинуш буквально выводили из себя, татары старались угодить ему во всём, лишь бы поскорее отвязался.

Только-только всё начало налаживаться. Казалось, можно какое-то время почивать на лаврах, так нет же. Пришло известие, что персидские войска переправились через Аракс…

Карабагское ханство, горная дорога примерно в 20 верстах от Худоаферинской переправы на границе с Персией

– Живее, живее! Шевелитесь, мухи сонные! – подгонял своих егерей майор Лисаневич, нетерпеливо гарцуя на лошади.

В какой-то момент не совсем удачно дёрнулся в седле, и его двуугольная шляпа съехала набок.

– А, ч-чёрт! – выругался, нервно поправляя головной убор.

Солдаты, впрочем, и без того выкладывались. Шли спешно, не сбавляя шаг, хоть и дышали тяжело. С головы до ног покрыты пылью. Всё одинаково серого цвета – что мундиры, некогда светло-зелёные с фиолетовым стоячим воротником и обшлагами; что шляпы, так похожие на щегольские цилиндры аристократов, или сапоги, должные быть чёрными; что ружья; что круглые ранцы за спиною с притороченными флягами да чёрные же подсумки с портупеей. Под козырьками мокрые лица в грязных разводах. Глаза щурятся на июньское палящее солнце, поднявшееся уже довольно высоко.

Дааа, жара. То ли ещё будет…

Майор смахнул перчаткой капельки пота с бровей.

До чего же досадно, чёрт побери! Простояли, почём зря, у этого полуразваленного моста через Аракс. Что забыл там Пир-Кули-хан со своим авангардом? Понятно ведь – не переправиться ему, предварительно не починив мост. В нём почти целая арка обрушилась. Надеялся, как видно, не встретить сопротивления. Не даром же персидский царь Баба-хан кичился тем, что русский главнокомандующий князь Цицианов тут же уйдёт в свою «мерзкую землю», едва появятся на Араксе «победоносные персидские войска».

Ну вот, появились. А русские тут как тут. Встречают гостей незваных. Правда, всего триста егерей при трёх орудиях да пара сотен казаков с карабагской кавалерией вместе взятых. И это против десяти тысяч только в авангарде. А сколько следом прёт? Судя по слухам, Баба-хан двинул на Грузию пятидесятитысячное войско своего сына Аббас-Мирзы. Ещё и сам обещал прийти, уже со стотысячной армией и четырьмя сотнями пушек.

Врёт, наверное, насчёт себя. Но Лисаневичу и авангарда Пир-Кули-хана более чем достаточно. Хочешь, не хочешь, а врагу надобно противостоять. Кто ж его встретит, если не единственный на весь Карабаг русский батальон 17-го Егерского полка во главе со своим полковым командиром? Остальные два батальона в Ганжинском ханстве, в Елизаветполе стоят, куда майор уже отправил известие о вторжении.