Ева Наду - Место под Солнцем. Книга первая

Он произнёс в сердцах ещё несколько бранных слов в адрес отца. И утомлённо замолчал. Посидел немного, снова вскочил, прошёлся по комнате.

Мало того, что этот проклятый старик по всему свету раструбил, что он, Жан-Луи де Северак – бастард. Так он не остановился на этом. Сегодня он лишил его наследства. А это значит, что о свадьбе теперь придётся забыть.

Чёртов старик! Северак изо всей силы треснул кулаком по стене.

Дверь бесшумно приоткрылась, и в образовавшуюся щель осторожно просунул нос мальчишка-паж. Он не решался войти – уж очень грозно ругался господин. Кому ж хочется попасть под горячую руку?! Поэтому мальчик предпочёл пропищать под дверью заветные слова:

– Господин де Северак, его величество приказал вам срочно явиться. Мне велено сию минуту проводить вас к нему.

– Что? Что ты сказал? – взревел Северак. – Сию минуту?

Он подскочил к двери, втащил мальчишку за грудки в комнату.

– Король? Ты сказал – король?

– Да, сударь! – мальчишка затрепыхался в руках, сердито поблёскивая глазёнками. – Отпустите меня.

Надулся, поправляя шапочку, сбившуюся набок.

– Что вы кидаетесь на людей? Сказано вам – сейчас же!

Северак намотал ещё несколько кругов по комнате. Пытался взять себя в руки, выровнять дыхание. Думал – зачем теперь он мог понадобиться королю? Не иначе, как отец не ограничился письмом. Придумал ещё какую-нибудь каверзу. Старый болван!

Всё утро он, Жан-Луи де Северак, пытался выяснить, куда подевался граф де Мориньер, которому одному он рискнул бы рассказать о совершенной в отношении него подлости. Только Мориньер – Северак не умел объяснить, почему он так в этом уверен, – мог посоветовать, как ему теперь быть.

Северак вздохнул. Взглянул на мальчишку. Тот, прислонившись к стене, ждал. Смотрел на него утомлённо. Позёвывал.

Жан-Луи де Северак натянул камзол. Склонился к небольшому зеркалу, стоявшему на столе. Ещё раз негромко выругался. Даже тут ему не повезло. Умерла мать его единственного слуги, и именно сегодня он отпустил его, чтобы тот мог организовать похороны и помочь оставшимся сёстрам и братьям.

– Чёрт! Чёрт! Чёрт! – кружевной воротник никак не хотел укладываться на своё место.

Наконец, он справился с непослушным кружевом. Махнул рукой пажу – пошли! Выскочил в коридор, едва не сбил с ног какую-то девушку.

Он нёсся по многочисленным переходам, мечтая убраться из этого дворца куда подальше.

Это было несправедливо по отношению к Мориньеру, который не так давно добился для Северака должности при дворе. Должность эта давала ему возможность чувствовать себя при деле и получать жалованье. Совсем небольшое.

Места при дворе, впрочем, большинством ценились вовсе не за это. Близость к королю гарантировала множество самых разных удовольствий, среди которых более всего придворными почиталось «право на подарок». Людовик не забывал о своих слугах – при случае одаривал их деньгами, драгоценностями. Случалось – даже землями.

Но Северак не умел выпрашивать подачки. Он задыхался в сутолоке приёмных. Безделье его тяготило, праздность окружающих казалась невыносимой.

– Мне следовало отправиться в войска, – стонал он. – Я не могу держать свечу при отходе Людовика ко сну, и чувствовать себя при этом полноценным человеком. Это место должен занимать маленький, ни к чему более не годный, паж.

– Терпение, друг мой, – улыбался Мориньер. – Эта должность не так плоха, как вам представляется. Придёт время, и всё сложится как надо.

Жан-Луи направлялся теперь к королю, уверенный, что от этой аудиенции добра ждать не приходится. Он вообще не надеялся сегодня более ни на что хорошее.

Лишь немного успокоила его доброжелательная предупредительность пажей, раскрывающих перед ним одни за другими двери, да лёгкая улыбка Мориньера, с которым он столкнулся в дверях, ведущих в святая святых – в кабинет короля.

– Вот вы где? – воскликнул приглушённо Северак, останавливаясь. – Я искал вас сегодня повсюду.

– Идите, друг мой, идите, – улыбнулся тот ободряюще. – Его величество ждёт. Поговорим после.

Жан-Луи всё же на какие-то доли секунды задержался на пороге. Переводил дыхание.

В его душе боролись сегодня два одинаково сильных чувства: страстная любовь к Шарлотте де Вернон и лютая ненависть к маркизу де Севераку, его родному отцу. Одно возвышало его, другое – могло погубить. Теперь всё зависело от того, как распорядятся звезды.

Было, впрочем, ещё кое-что, что беспокоило Северака. Вездесущие пажи предупредили его, что принцесса Генриетта сделала всё, чтобы очернить его в глазах короля, и Жан-Луи напрасно скрежетал зубами, стараясь придумать средство, чтобы отомстить заносчивой принцессе. Ни один из изобретённых им способов не был достоин дворянина. Оставалось возлагать надежды на Провидение и справедливость того, в чьих руках была его судьба.