Ева Наду - Место под Солнцем. Книга первая

Мориньер продолжал стоять изваянием.

– Кстати, Жосслен, слышали ли вы, что написала эта невозможная Жаклин Паскаль? Поистине, семейные наклонности одинаково проявляются и в хорошем, и в дурном.

Последние слова прозвучали почти жалобно. И Жосслен де Мориньер улыбнулся и им, и осторожно заглядывающему в кабинет камердинеру, чьё лицо несло отпечаток вечной насторожённости.

Его величество следовало переодеть к Королевскому совету. Но позволительно ли теперь прерывать этот разговор? Огюстен Демаро вопросительно взглянул на Мориньера. Тот кивнул коротко – можно.

– Да, сир, я помню.

И он процитировал, смеясь: «Если уж мы живём в эти печальные времена потрясений, когда епископы наделены мужеством девиц, то девицы просто обязаны обладать мужеством епископов…»

– О, ваше величество! Разве мужество не добродетель?

– Вы смеётесь, сударь, – слабо улыбнулся король, позволяя себя переодеть. – Вы смеётесь. Между тем как королю не до смеха. Пробовали ли вы воевать с девицами? От победы над ними победителю не достаётся ни славы, ни почестей…

Он сокрушённо развёл руками.

– Женщины – хитрые и коварные создания. Милейшая, очаровательная жена моего брата – внешне чистейшее, ангельское существо. Но стоит проявить толику слабости, немного неуверенности, и она завладеет вашими мыслями, станет управлять вами, а через вас и вашими подданными. Вот вы так хорошо разбираетесь в людях! Скажите мне, Мориньер, отчего ей так не терпится уничтожить Северака-младшего?

Жосслен де Мориньер неопределённо улыбнулся.

– С женщинами можно бороться, ваше величество, но понять их… Это отнимает слишком много сил и приносит слишком мало пользы.

– Допустим, – король улыбнулся отражению в высоком зеркале, одобрительно кивнул хлопочущим вокруг него слугам. – Но тогда ответьте мне, отчего сегодня вы проявили так мало участия в судьбе вашего друга?

– Да не сочтёт ваше величество лестью то, что я сейчас скажу, но… Я был уверен, что вы, сир, не обойдётесь несправедливо с человеком, которого судьба и без того чересчур мимолётно одаривает приятными сюрпризами. И, напротив, всегда слишком щедра на сюрпризы роковые.

Король вскинул голову, взглянул на Мориньера.

Вокруг монарха суетились слуги: поправляли пряжки, закалывали булавки, расправляли манжеты. Они считали свою судьбу счастливой. Молились, чтобы она не переставала быть к ним благосклонной.

Людовик почувствовал вдруг желание сделать что-нибудь для человека, который никогда не просил его милости.

– В таком случае ответьте мне, сударь, будет ли рад господин де Северак, если мы прикажем ему жениться? Он ведь холост! Это, должно быть, тяготит его, не так ли?

Людовик посмотрел на графа де Мориньер с заметной долей лукавства.

– Ну, так что вы скажете?

Мориньер улыбнулся про себя, поняв, к чему клонит король.

Ответил:

– Я полагаю, если ваш выбор, сир, счастливым образом совпадёт с выбором самого Северака, последний будет очень благодарен вашему величеству.

– Что ж, прекрасно! Тогда передайте вашему другу, что сразу по его возвращении из Нового Света, мы устроим его брак с… – его величество сделал вид, что пытается вспомнить имя.

Пошевелил пальцами в воздухе, нахмурил лоб. Произнёс, наконец:

– С мадемуазель де Вернон? Мы не ошиблись? Ведь именно так зовут избранницу господина де Северака. Нам кажется, они замечательно подходят друг другу!

– Ваше величество прекрасно осведомлены! – Мориньер притворился ошеломлённым.

Людовик рассмеялся довольно. Cделал жест, означающий что-то вроде: «А вы сомневались?!»

И отправился на встречу с давно ожидавшим его Никола де Невилем, герцогом де Вильруа, главой Королевского Совета финансов, в превосходнейшем настроении.

Утро для Жана-Луи де Северака началось неудачно.

Ещё до того, как он поднялся с постели, ему принесли письмо от отца, прочтя которое Северак впал в ярость.

Отец извещал его о том, что он, Жан-Луи де Северак, ублюдок и неудачник, лишён наследства.

Чего-то вроде этого Северак ожидал уже давно. И всё же, прочитав написанное нервным отцовским почерком, он на мгновение потерял дар речи. И потом, в течение многих часов, никак не мог успокоиться.

Устав метаться по комнате, Северак бросился в кресло. Оно застонало под ним жалобно и надрывно.

– Негодяй! – Северак заскрипел зубами. – Нисколько не удивлюсь, если узнаю, что ты, действительно, не мой отец. Несчастная мать! Она отдала свою жизнь такому подонку!