Сергей Короп - Русь. Легенда о Рюрике

Лотарь исполнил веление матери, и, приблизившись к ней, перешел почти на шепот.

– Я говорил с Годолюбом… Он собирается жениться!

– Погоди, как это жениться, когда?!

– Завтра отправляется в путь, просил меня сопровождать его! Едем за невестой! Черт!

– И кто же эта счастливица?

– Дочь Новгородского князя Гостомысла – Умилена.

– Вот как!

Лотарь забегал по комнате, и, забыв об осторожности, перешел на крик.

– Мама, это конец! Не видать мне княжества никогда! Как только у Годолюба родится наследник, я потеряю все надежды на трон!

– Замолчи, дурак! Чего разорался как дворовая девка?! Успокойся и дай мне собраться с мыслями!

– Надо что-то делать!! Может… отравить?

– Тише ты! Выпей лучше вина. – Едвига наполнила вином кубок, и почти силком заставила сына сделать глоток.

– Не говорил тебе братец, отчего так вдруг приспичило ему жениться? Эта весть полная неожиданность для всех нас…

– Никакой неожиданности, – проговорил, немного успокоившись, Лотарь. – Гонец прибыл от Гостомысла с новостью, которая и заставила Годолюба принять решение скорого отъезда.

– Что за известие?

– Король Готфрид возжелал взять в жены Умилену, но был, отвергнут ею. Это привело его в бешенство, и он скоро покинул Новгород, даже не простившись с князем.

– Та-ак, это становится интересно. И, что же Гостомысл?

Лотарь пожал плечами.

– Бог его знает. Только, видать испугался гнева Готфрида, потому и послал гонца к Годолюбу.

– Это тебе братец поведал?

– Он. Еще о любви к Умилене говорил. Любятся они давно. Хотел отца посвятить в дела свои амурные, да не успел, помер тот.

– Зато теперь случай представился удобный, – молвила Едвига, о чем-то сосредоточенно думая. – Говоришь, убыл в ярости?

– Судя по словам гонца, то да.

– Король Готфрид в гневе страшен и способен на многое. Не ровен час и войной может пойти на Новгород. Отдав дочь за Годолюба, Гостомысл обретет сильного союзника.

– Не видать мне княжества…

– Помолчи… не все так плохо, как кажется.

Едвига снова уселась в кресло и стала задумчиво постукивать костяшками пальцев по подлокотнику. Некоторое время она молчала, уставившись в одну точку невидящим взглядом. Лотарь терпеливо ждал, нервно сжимая и разжимая кулаки, не решаясь нарушить образовавшуюся паузу.

– Судя по поведению Готфрида, он действительно влюблен в Умилену.

– И что с того? – хмуро бросил Лотарь.

– А то, дурачок мой, что это может сыграть нам на руку.

– Мама, причем здесь его любовь и мое сегодняшнее положение?

– Безумная страсть датчанина может привести тебя на княжество!

– Что?

– Если все верно рассчитать. – Едвига быстро вскочила на ноги. – Ты был у Зигфрида?

– Был. Отдал ему все снадобья, что ты дала.

– Очень хорошо. Как он себя чувствует?

– Что ему сделается? Он же не человек…

– Замолчи! – княгиня схватила сына за грудки. – Запомни! Никогда, никому не вздумай говорить о нем! Не дай бог, кто-нибудь пронюхает, кого мы у себя прячем.

– Я понял, понял… – испугался Лотарь, стараясь освободиться.

– Даже своей дурочке-простолюдинке не проболтайся! Как ее…

– Драгомира.

– …Драгомире. Уразумел?

– Да, матушка… отпусти.

– Я иду к Зигфриду, сообщу ему новость.

– А мне, что делать? – растерянно спросил юноша.

– А ты иди, готовься в дорогу. Вам с братом предстоит дальний путь и ответственная миссия.

– Мама!

– Ладно, не переживай так. Вернусь, скажу, что тебе делать.

Верный Неврат ждал свою хозяйку у выхода. Едва княгиня появилась на крыльце, слуга склонил голову, ожидая приказаний.

– Седлай коней! – бросила на ходу Едвига.

– Слушаюсь.

Спустя некоторое время, оба мчались по направлению скрытого в лесной просеке, тайного дома Едвиги. Деревянный дом охранялся верными людьми княгини, и был окружен со всех сторон высоким бревенчатым частоколом и глубоким рвом наполненным водой. Как только всадники приблизились, им тут же был переброшен небольшой мост, и отворены ворота. Во дворе находились воины вооруженные луками и мечами. В те времена иметь меч могли позволить себе лишь состоятельные люди, здесь же были простые солдаты. Все расходы по экипировке своего вооруженного отряда оплачивала Едвига. На это она не жалела средств. Иметь под рукой преданных воинов никогда не помешает.

Легко ступив на крыльцо, княгиня вошла в открытую Невратом дверь.

– Жди здесь! – приказала она, и исчезла в темном проеме.

Зигфрид полулежал на медвежьей шкуре. Его правая рука до самого плеча была стянута тугой повязкой, а пол-лица скрывала черная маска из мягкой кожи. Увидев княгиню, он даже не сделал попытку приподняться, а лишь угрюмо глянул на нее сквозь прорези маски.