Александра Воинова: Тамара и Давид

Со сторожевой башни, что стоит на сером гранитном утесе у изгиба реки Ардон в Кассарском ущелье, в двух километрах от летней резиденции царя овсов [1] Овсы — осетины. , глашатай возвестил: — Едут!

Обычно сторожевые башни служили для военных целей: от башни к башне они передавали по ущельям вести о вторжении вражеских войск и их передвижении. Но на этот раз глашатай с башни сообщил радостную весть: царевич Сослан возвращался от кипчакского хана, где он гостил.

Свыше двух лет Сослан не был в летней резиденции овсского царя. За это время он исколесил земли от Сурожского до Хвалинского моря, от Туал до Карногайских степей.

К полудню всадники достигли Нузальского замка. Впереди на вороных конях скачут царевич Сослан и его неразлучный друг — грузинский азнаур Гагели. Царевича сопровождали воеводы и старшины.

Навстречу Сослану из южных ворот Нузальского замка вышли придворные во главе со старейшим рода Царазоновых, седобородым Бола. Никто бы не поверил, что ему за сто лет.

Не доехав до ворот, царевич Сослан и Гагели увидели Бола и спрыгнули с коней, за ними спешилась вся свита. Сослан направился к Бола, остановившись на расстоянии десяти шагов, отвесил ему поклон. Как только начал говорить Бола, Сослан поднял голову и сосредоточенно стал слушать.

— О боги! О покровитель всадников Уастырджи, — произнес Бола, — вам обязаны благополучным возвращением нашего царевича. Да благословите его в будущем. Добро пожаловать!

Царевич узнал среди придворных своего боевого друга — азнаура Элизбара Палавандишвили, прославленного в битвах против спарсов и сельджуков. Сослан перевел свой взгляд на Гагели и тот быстро зашагал к Элизбару. Два картлийских богатыря слились в объятии.

Сослану и Гагели было ясно, что Элизбар мог появиться в резиденции овсского царя только как посланец царицы Тамары.

Открытое, благородное лицо Элизбара не могло скрыть от Гагели, что он прибыл с радостной вестью для Сослана.

— Какую весть нам привез витязь Иверии [2] Иверия — так называлась Грузия в XII веке. ? — полушепотом опросил Гагели Элизбара.

— Хорошие вести, дорогой друг, — ответил Елизбар, понизив голос. — Светлоликая царица Тамара, дочь блистательного царя царей Георгия, скучает по дорогим друзьям. Я приехал по велению моей царицы и доблестного картлийского дворянства.

— Неясно говоришь, друг мой, — перебил его Гагели.

— О, не торопи, храбрейший из храбрых. Царица решила, что настало время действовать.

Гагели повел Элизбара к царевичу Сослану.

На почтительном расстоянии от Сослана Элизбар остановился и отдал ему земной поклон, потом, подняв голову и расправив могучие плечи, обратился к царевичу:

— Лучезарная Тамара, царица Иверии, посылает тебе, храбрейшему на Кавказе, потомку великого Дургуля, поклон.

— Слава мудрой царице, приветствую тебя, доблестный витязь, — ответил Сослан и сделал шаг в сторону Элизбара.

Элизбар подошел к Сослану, но не успел опустить голову в поклоне, как царевич прижал его к своей богатырской груди.

Высоко возвышается боевая башня над замком овсского царя в Нузале, она гордо смотрит на гранитные и базальтовые отроги Нузальского ущелья. Горы, налезая друг на друга, замерли в величавой тишине. На седьмом этаже башни сидели Сослан, Гагели и Элизбар. Сослан молчал, он был сосредоточен. Гагели и Элизбар убеждали его, что надо ехать в Картли. Они замолчали и ждали, что скажет царевич Сослан. Он подошел к окну, выходившему во внутренний двор замка, и продолжал задумчиво смотреть. Сквозь ночную мглу еле были видны базальтовые колонны замка. Здесь Сослан провел детские годы. Он вспомнил последний взгляд своего отца перед уходом на помощь царю Георгию III в борьбе против сельджуков. Гагели подошел к Сослану и сказал спокойно:

— Царица хочет иметь рядом в трудную минуту тебя, своего друга. Только ты, царевич, глубоко понимаешь желания и чаяния Тамары. Ведь ты говорил всегда, что Иверия стала твоей второй родиной. Только ты, — повысив голос, продолжал Гагели, — поможешь избавить престол от самокорыстной опеки именитых вельмож. — Царевич продолжал молчать.

— Сослан! — с упреком сказал Гагели, — ты думаешь только о себе. Интересы Иверии и престола подчиняешь самолюбию и гордости. Пойми, единение Тамары и Сослана нужно не только вам, оно необходимо нашим двум народам в борьбе против спарсов и сельджуков. Византия ослабла, она слабее объединенных врагов христианства.