Ефим Курганов - Кагуляры

Этим и объясняется странное поведение Мерсье и Коти на описываемом собрании – оба соперника неотрывно наблюдали, как д’Эспере любезничает с их подопечным, – но вот шушуканье наконец закончилось. Граф де ля Рок отправился назад, к своему креслицу, а маршал д’Эспере поднялся во весь свой внушительный рост и подозвал к себе герцога Жозефа Поццо ди Борго, который был идеологом лиги «Боевые кресты» и одновременно входил в дирекцию «Аксьон Франсез».

Приобняв герцога за плечо, маршал снова обратился к присутствующим с речью:

– Господа! Назревают важные события. Бессовестный и наглый вор Ставиский наконец-то убит! [2] Серж Александр Ставиский родился в 1886 году на территории Российской империи, в Киевской губернии. В возрасте 12 лет переехал во Францию вместе с родственниками. В 1910 году получил французское гражданство. Неоднократно задерживался французской полицией за финансовые злоупотребления и мошенничество. Известность приобрёл после так называемого «дела Ставиского», когда при попустительстве властей отделение банка «Муниципальный кредит» («Crédit municipal») в городе Байонна выпустило в обращение фальшивые чеки на предъявителя на огромную сумму в 25 миллионов франков. Также были выпущены фальшивые векселя, но французская общественность была возмущена даже не этим, а тем, что многочисленные знакомые Ставиского из высших эшелонов власти всячески препятствовали аресту Ставиского и расследованию этого дела. У многих наблюдателей появились подозрения, что представители власти сами участвовали в афере, получая с этого определённый процент. Фактически же были арестованы и осуждены лишь несколько человек – например, байоннский мэр, являвшийся также депутатом парламента. Афера Ставиского привела к глубокому политическому кризису во Франции и попытке фашистского путча в Париже 6 февраля 1934 года. По официальной версии Ставиский покончил жизнь самоубийством, застрелившись 8 января 1934 года, однако есть основания утверждать, что на самом деле он был застрелен. Но демократия, пригревшая его, ещё жива. Надеюсь, с вашей помощью, мы скоро покончим с нею и освободим нашу бедную Францию от грязных оков демократии. Итак, выходим через четыре дня, шестого февраля. Чрезвычайно важная роль будет отведена королевским молодчикам (был сделан кивок в сторону академика Шарля Морраса) и «Французской солидарности» (кивок в сторону парфюмера Коти). Они должны произвести удар, который отвлечёт силы полиции, дабы она не заметила того, что готовится не перед, а за Бургундским дворцом. Вся полиция должна броситься на площадь Согласия, где будут бесчинствовать молодчики и «Солидарность», а наши ветераны пусть кричат погромче, да позадиристей. Решающая же роль будет отведена отборным отрядам «Диспо» – из «Боевых крестов» (тут маршал пожал руку герцогу Поццо ди Борго и бросил взгляд в сторону графа де ля Рока). Они подойдут с тыла, захватят Бургундский дворец и засевших там продажных депутатов Национального собрания, после чего у нас и будет наконец-то покончено с демократией.

Раздались даже не громкие, а бешеные аплодисменты. Не преувеличиваю ничуть.

Я присутствовал на этом собрании и был, как все мои друзья, необычайно воодушевлен речью маршала д’Эспере (я даже зауважал его). Я верил маршалу, тем более что после него слово взял необычайно солидный, самоуверенный господин – это был Вандаль, президент Франко-Голландского банка – который торжественно объявил, что назавтра буквально все газеты кроме социалистических и коммунистических выйдут с призывом «ВСЕ НА ПЛОЩАДЬ СОГЛАСИЯ!»

Так именно и произошло. Ничто не предвещало скорую катастрофу. Я даже представить себе не мог, что фашизм так и останется для нас всего лишь романтической идеей, сказочной мечтой.

Позднее сами же фашисты выдвинули версию (но это было всего лишь пустое самооправдание), что фашизм во Франции проиграл потому, что фашистских организаций и партий в Третьей республике было слишком много. То есть всему виной явилась не слабость движения, а его исключительное многообразие: изобилие фашизмов во Франции, даже конкуренция фашизмов.

Вот выразительная цитата, которая сама за себя говорит: «Переизбыток парижских фашистских движений, теоретически преследующих единые цели, но на практике соперничающих между собой, разделял и дезорганизовывал французскую элиту. В результате после кровавой трагедии, разыгравшейся вечером 6 февраля 1934 года на площади Согласия в Париже, никто из «правых» победителей не сумел взять в руки власть, готовую пасть в обстановке всеобщей паники». (Леон Дегрелль «Гитлер на тысячу лет»).