Анри Коломон - Черный кабриолет, или кабриолет без дверцы. Из четверологии романа «Франсуа и Мальвази»

Впереди на перекрестке, перед ними неожиданно показались полицейские, жавшиеся к черному кэбу, который тронулся навстречу дабы перерезать путь.

– Влипли по самые уши! – услышал Франсуа где-то позади себя, но скорее всего со стороны кабриолета в волнении и спешке толком не разобрал. Разгадав замысел Рено, придерживал лошадей, давая кабриолету возможность сначала обойти, а затем и закрыть своим корпусом его рыдван, пока они находились в темной части улицы.

Выскочив на более-менее освещенный перекресток кабриолет и рыдван внезапно разъехались в разные стороны, проскакивая мимо растерявшихся полицейских на кэбе, никак не ожидавших раздвоения. Пока гадали какой тормозить, засада провалилась.

Вместе с типичными в таких случаях для полицейских криками, им вослед раздался единичный выстрел, не достигший цели, впрочем кабриолет Рено остановился… и отвлекши на себя погоню, опять тронулся…

Франсуа чувствуя сильное дребезжание корпуса рыдвана на миг присмотрелся к устало двигающимися взмыленным крупам лошадей…

«Мне на Рено молиться надо»…

…Свернул на улицу потемней, где уже собрался было соскочить на брусчатку, как вдруг к полной своей неожиданности почувствовал что сверху с крыши рыдвана его похлопали по шляпе, и вскоре оттуда к нему на сидение свесились две ноги в строгих в черных брюках…

Не полицейский вид человека в черном очень устроил и заставил подумать о том когда и как этот тип в шляпе без перьев мог оказаться его попутчиком? Вспомнил шаги и тот момент когда показалось что кто-то все-таки настиг рыдван, не успевший дернуться.

Между тем тот человек не обращая на него внимания поднял перегородку жалюзи влез вовнутрь в точно такой же проход, какой имелся и у кабриолета.

– Зачем столько фараонов набрал? – раздался сзади резкий скрипучий тенор, который он где-то уже слышал. – Да куда ж ты!

Высунувшаяся волосатая рука потянула одну вожжу на себя. Лошади завернули вправо и понеслись далее, чувствуя знакомую дорогу, даже в такой темноте. Недаром лошади отличаются завидным зрением в такое время суток.

– Держи по краю канавы, вот так.

Франсуа не видел ни какой канавы, смотрел по другому краю. Подумал, что спрыгивать пока рано. Понял с какой стороны канава, когда в нее, точнее в ее грязь, стали плюхаться один за другим тела полицейских.

«Может это сам Картуш? 2 2 [2] Главарь парижского преступного мира За кого он меня тогда принимает?»

– Ха-ха-а! Зерюк… послышалось сзади, – Ты паскуда, собственным дерьмом!…

Сомнения Франсуа разрешились тем мгновением, когда рука того человека опрокинула его вовнутрь, разжала челюсти… Он почувствовал вкус порошка, от попадания в горло которого закашлявшись… Подумал, что не следует вырываться, а наоборот, нужно обмякнуть, притвориться усыпающим… Мысли его поплыли дальше, показалось смешным то что, его ноги под трубный грохот, заложивший уши, уносятся куда-то вверх и вперед… Последнее что пронеслось в его сознании это то, что он почувствовал как по нему лезут наверх…

Открыв тяжелые веки слегка зудящих глаз и еще окончательно не придя в себя после наркотического сна, захотел снова забыться сном, чтобы не чувствовать того тяжелого внутреннего состояния, когда здоровым сном уже вряд ли можно заснуть.

Побаливала голова, давило в виски, болезненная слабость давлела над телом. Доза опия была слишком сильной, чтобы после нее можно было сразу отойти, или хотя бы прийти в себя. Глаза невозможно держать закрытыми, но и открытыми они слипались. Вместе с тем нельзя было не заметить, что пробуждение молодого организма брало верх над слабостью и полуобморочным состоянием.

Подумалось, что нужно бы встать, или по крайней мере немного пошевелиться, дабы окончательно скинуть с себя немощное состояние, но прошло несколько минут, прежде чем он приподнялся, облокотившись на руку.

Головокружение, звон и пятна в глазах снова захватили его в свои невыносимые тиски, сковывающие движения.

Придя немного в себя и перестав пошатываться, почувствовал, что ногами находится на толстой, но не мягкой материи в каком-то кругу, ограниченном кирпичными стенами. Поднял глаза выше и увидел через решетку лунный свет.

Вместе с тем чувствовалось, что наверху покрапывает дождик и на него падают водяные брызги, разбивающиеся о прутья решетки.

Вскоре луна скрылась, стало темнее, дождь зарядил еще сильнее, донося единый шелестящий гул, многократно преобразуемый акустикой пористых стен. Стало еще более свежо и холодней, наверное, оттого, что вернулись чувства.