Аркадий Кудря - Правитель Аляски

Барбер внял просьбе русских задержаться в заливе. Они надеялись, что в лесу могут хорониться и другие, спасшиеся из крепости, которым нужна помощь. Однако на третий день стоянки на корабль пожаловали иные гости — тоен Скаутлелт с племянником своим Котлеяном. Русские могли и не просить капитана задержать гостей, чтобы, пользуясь ими как заложниками, попробовать освободить пленных соотечественников. Всё это без каких-либо просьб уже планировалось Барбером: столь важных персон задаром он никогда не отпускал. Тем более что, по словам русских, индейцы разграбили в крепости все меховые товары. Теперь есть что требовать у них в обмен на жизнь вождя.

Вместе с двумя другими охотниками, захваченными в проливе, Тимофей Тараканов был доставлен в селение колошей. Они не знали, какова судьба оставшихся в крепости, однако ликование не скрывавших своей радости туземцев давало повод к самым мрачным мыслям.

Вскоре худшие опасения оправдались: в селение привезли более десятка пленённых женщин, в основном алеуток. Калахины среди них не было. И всё же Тараканов не переставал надеяться: вдруг ей удалось спастись, скрыться в лесу. Она могла и бежать, и попасть к другому племени. Тараканов не сомневался, что, если она жива, но в плену, Баранов не поскупится отдать за всех хороший выкуп.

Но последующие события подкосили надежды на лучшее. С чего он решил, что колоши будут торговать ими? Похоже, этими людьми владели совсем иные, мстительные чувства. Двух пленённых вместе с Таракановым русских охотников увели за дома. Какое-то время Тараканов слышал их крики, от которых стыла кровь в жилах, потом крики затихли. Он подозревал, что товарищи его скончались в мучениях. Что ж, в таком случае скоро наступит и его час.

Пока же его не трогали, исправно кормили, но он, постоянно, заставляли его делать какую-либо работу или нет, был под присмотром двух свирепого вида воинов.

Прошло ещё несколько томительных дней. Тараканов стал обдумывать возможность бегства. Но тут что-то изменилось в настроении колошей. Они словно забыли обычные свои пляски и игрища. Иногда между старшинами возникали ожесточённые споры. И вот отправили куда-то всех пленённых алеутских женщин.

На следующий день повели под охраной и Тараканова, посадили в лодку, и, когда лодка вышла в залив, Тараканов увидел в гавани английский корабль. На палубе корабля его развязали, и он понял, что идёт обмен. По приказу капитана освободили прикованных к пушкам тоена Михайлу и племянника его Котлеяна. Выкрикнув на прощание какие-то угрозы капитану, туземный вождь с племянником спустились в поджидавший их бат.

От встреченных на корабле Плотникова и Батурина Тараканов узнал, что это они настроили английского капитана захватить тоена с племянником и не отпускать до тех пор, пока колоши не освободят пленных русских и алеутов. Всем из гарнизона крепости, кого он встречал на корабле, Тараканов задавал один вопрос: что с Анфисой-Калахиной, не видели ли её? Одна из женщин припомнила, что Анфиса пыталась спуститься вниз с охваченного пламенем второго этажа. Удалось ей это, осталась ли она в живых, никто не знал. Тараканов ловил на себе сочувственные взгляды. Он и сам начинал понимать, что, если бы Калахина уцелела в кровавой бойне, в беспощадном огне, она, скорее всего, была бы сейчас вместе с ними.

Завершив операцию по освобождению пленных, Генри Барбер направил свой корабль курсом на Кадьяк. Он собирался сорвать у Баранова хороший куш за то, что спас от гибели его людей.

Остров Кадьяк,

июль 1802 года

— Поймите, господин Баранов, ради того, чтобы выручить ваших, мне пришлось немало издержаться — заплатить выкуп диким, кормить почти месяц двадцать с лишним человек. Опять же одежда... И это ещё далеко не всё!

Баранов холодно смотрел на сидевшего у него в конторе капитана Барбера. Этот человек, с его короткой бородкой клинышком, развязными манерами, с циничным взглядом карих, чуть выпуклых глаз, внушал ему отвращение. Баранов был наслышан о методах обогащения Барбера, а побывав на борту «Юникорна», чтобы взглянуть на своих людей, узнал от них, каким образом капитан вызволил их из плена. Теперь же англичанин нагло лжёт в глаза, требует в обмен за доставленных несуразную сумму — пятьдесят тысяч рублей.

— О каком выкупе вы говорите, мистер Барбер? — сдерживая себя, чтобы не вспылить, сказал Баранов. — Может, вы имеете в виду под выкупом те меха, которые колоши разграбили в моей крепости, а потом доставили вам в обмен на своего тоена? Да, те меха действительно стоили не менее пятидесяти тысяч рублей. Тогда будем считать, что свою долю вы уже получили, и освободите моих людей.