Борис Тумасов - И быть роду Рюриковичей

— Почто тебе, Урхо, далась Лопарингия, там, поди, весь год зима лютющая? Живи здесь, эвон скоро тепло наступит, хорошо!

Урхо головой покачал, губами почмокал:

— С тобой, баба, хорошо, но разве заменишь ты мне стойбище?

— Ты стар, Урхо, кто там тебя пригреет, рубаху и порты постирает?

— Разве Урхо потерял руки? Урхо увидит небо лопарей и станет топтать ягель.

— Эка, мох да болота, а тут красотища-то!

— Глупая баба, птица и та возвращается в родное гнездовье.

— Страшно, Урхо, куда едешь.

Лопарь долго раскачивался, что-то бормотал, наконец промолвил:

— Страшно, баба, страшно, ну как князь Юрий скажет: «Почто, проклятый лопарь, Ладу не уберёг?» Что отвечу?

Стряпуха безнадёжно махнула рукой, отправилась в поварню, а Урхо пошёл к Скоробогату. Забившись в угол, шорник усердно подшивал валенки. Увидев лопаря, обрадовался:

— Давно не навещал, Урхо, садись.

Урхо на лавку присел, шапку снял:

— Лопарь здесь, а мысли там, где долгие ночи и пасутся олени, а в чумах варится мясо молодого олешка.

Рябая Скоробогатиха проворчала беззлобно:

— Сколь волка ни корми, он в лес смотрит.

Урхо не обиделся:

— Лопарь не волк, лопарь — человек.

— Хороший человек, — добавил Скоробогат и отбросил валенок.

Скоробогатиха плеснула в глиняную миску горячих щей, поставила на стол. Рядом положила луковицу и ломоть ржаного хлеба.

— Поешь, хороший человек, когда ещё олениной насытишься.

Ел Урхо не торопясь, степенно, и было у него на душе горько. Жаль бабу-стряпуху, немногословного Скоробогата и его суровую с виду, но добрую жену...

Поел Урхо, посидел маленько да и зашагал к себе в камору.

Говорят, сердце не камень. Не каменное оно и у княгини Ольги. Когда молодая княгиня думала о великом князе, в её душе пробуждалось тёплое чувство, и Ольге делалось приятно.

Она хотела разобраться, что влечёт к ней великого князя, и сердцем своим поняла: в нём зарождается любовь. То же самое и она в себе чувствует...

Ольга спрашивала себя, любит ли она Игоря, да и любила ли? На то и сама, поди, не ответит. Там, в Плескове, ей понравился этот высокий, совсем юный княжич, у которого усы и борода едва пробивались. Но любовь надо поддерживать постоянно, как огонь в очаге, иначе погаснет. Князь Игорь этот огонь поддерживал редко, немудрено, что он и угасать начал, не успев разгореться.

А вот великий князь, сам того не замечая, разжёг огонь в сердце молодой княгини. Крепкий, голубоглазый, с густой сединой в волосах, с вислыми усами, он появлялся в Предславине и разнообразил жизнь Ольги. Даже шрам на лице Олега не портил его.

Теперь Ольга постоянно ждала приезда великого князя, сердце подсказывало ей — Олегу она не просто княгиня. Но великий князь был сдержан и помнил: она — жена Игоря. Да и сама Ольга не переступала границу дозволенного. Сколько раз вопрошала она Перуна, за что дал он ей эту грешную, но сладкую любовь...

Жизнь дана человеку, как великий дар Божий, но распорядиться ею каждый волен по-своему. Господь предначертал путь, и не отступись от него, человек, живи по разуму. А собьёшься — знай, трудно, ох как трудно сызнова вставать на стезю, указанную Богом,.

У Олега своя стезя, и шёл он по ней уверенно. Где оступался, не задумывался, на Господний суд уповал. Правду в одном видел — объединить славян в Русь великую, когда миром, но нередко мукой, случалось, и кровью, прикрываясь при том варяжским Вотаном или славянским Перуном. Тиверцам и уличам послал Олег сказать: «Не подчинились воеводе Никифору, ныне даю вам срок: не признаете власть Киева и не станете платить дань, разорю землю вашу. Это я вам говорю, великий князь Киевской Руси!»

Дерзко ответили тиверцы и уличи: «Не стращай нас и не похваляйся, на рать едучи, а приди и завоюй, коли осилишь».

Затаил Олег на них обиду, а Ратибору и Никифору сказал:

— Изведают они мой гнев!

— Истинно, — поддакнули воеводы, — пора!

— Ты, Никифор, начинал, а закончим, когда от ромеев ворочаться будем, ежели до того не уразумеют, где истина.

Наплавной мост соединяет остров с основной частью города. Много лет ходит хаканбек этой дорогой, потому как на острове в густой зелени прячется дворец кагана.