Сергей Алексеев - Собрание сочинений. Том 3. Упрямая льдина. Сын великана. Двадцать дней. Октябрь шагает по стране. Братишка. Секретная просьб

Приближалось Первое мая. Русские рабочие договорились в этот день на работу не выходить. Стали думать: а как же бельгийцы?

Одни говорят:

– Будут бельгийцы работать.

– Нет, не будут, – возражают другие.

О том же заспорили и заводские ребята. Колька Зудов за то, что бельгийцы будут работать, Лёнька Косичкин, наоборот, – не будут.

– Не наших они кровей, не поддержат бельгийцы русских, – заявляет Колька.

– А вот и поддержат, – упирается Лёнька.

Спорили, спорили, наконец решили; десять щелчков тому, кто проиграет.

В ночь под Первое мая Лёнька спал плохо. А что, если Колька прав и бельгийцы приступят к работе? Пальцы у Кольки крепкие. Влупит – так будь здоров.

И Кольке не спалось. А ну как прав Лёнька! И хотя Колька щелчков не очень боялся, да неловко будет перед ребятами. Колька любил всегда быть правым.

На следующий день ранним утром помчались ребята к заводу. Были здесь и Колька, и Лёнька, и Лёнькина сестра – рыжая Катька, и еще человек десять.

В семь часов около заводских ворот появились бельгийцы. Вначале группкой в пять человек, потом еще пять, за ними и остальные.

Пересчитали ребята: все тут – двадцать один человек.

– Ну, говорил я? – торжествующе закричал Колька.

– Говорил.

– Подставляй лоб.

Спустились ребята в овражек, укрылись от ветра, засучил Колька рукав.

– Раз, – отсчитывает Колька, – два, три, четыре…

Бьет крепко. Морщится Лёнька, язык прикусил от боли.

– Пять, шесть, семь…

Крепится Лёнька, а слёзы сами из глаз выступают.

– Восемь, девять, десять.

Только ударил Колька десятый раз, как смотрит – мчится сверху Лёнькина сестра, рыжая Катька, кричит:

– Ушли бельгийцы, ушли с завода!

– Как – ушли?!

– А вот так и ушли!

Поднялись ребята из овражка, смотрят – и правда уходят бельгийцы. Впереди пять человек. За ними еще пять. Следом и остальные. Пересчитали ребята: все тут – двадцать один человек.

Лёнька с кулаками на Кольку:

– Говорил я, говорил! Подставляй лоб.

– С какой же это стати? – стал возражать Колька. – Может, они снова вернутся.

Тут за Лёньку вступились ребята:

– Не вернутся они. Не вернутся. Увидели, что наших нет, вот и ушли.

– Подставляй лоб! – опять потребовал Лёнька.

Смирился Колька, подставил…

Возвращались мальчишки домой с распухшими лбами. В поселке встретили отцов.

– Кто же это тебя? – спросил Колькин отец у сына.

– Ну и ну! – подивился Лёнькин отец.

– Это из-за бельгийцев, – вылезла рыжая Катька.

– Как – из-за бельгийцев?

Рассказала девчонка, в чем дело. Рассмеялись рабочие.

– Говорите, не наших кровей. Вот и неверно. Кровь-то у нас пролетарская. Дело-то общее.

Пообещал отец к маю Николке новую рубаху купить. Соберутся, бывало, вечером мать, отец и Николкина сестра, Клава, заведут разговор о рубахе.

– Лучше белую, с пояском, навыпуск, – скажет Клава.

– Не настираешься. Надо темную, синюю, – заявит мать.

– Зачем же синюю? – возражает отец. – Мы ему купим красную, яркую, в маковый цвет.

Замирает сердце у Николки, глаза разгораются.

– Так какую тебе рубаху? – спрашивает отец.

– Мне бы с карманом, красную.

Расхвастался Николка про рубаху дружкам и приятелям. Стали и ребята спорить, какую рубаху купить.

– Пусть лучше матроску, – заявляет Зойка Пескова.

– С вышитым воротом, – советует Пашка Солдатов.

– Ш пуговкой, ш пуговкой на груди, – шепелявит Кузя Водичкин.

Бегает Николка среди заводских бараков, про рубаху рассказывает.

Повстречал рабочего Степана Широкова:

– А мне рубаху новую купят!

– Да ну?!

– Ей-ей!

Увидел слесаря Тихона Громова:

– А мне отец к маю рубаху обещал!

– Ты смотри! Добрый, выходит, отец.

– Добрый! – смеется Николка.

Встретил старика токаря Кашкина:

– Мне на май папка рубаху купит!

– Скажи на милость!

– Новую. С карманом. С пуговкой на груди. В маковый цвет, – хвастает мальчик.

Через несколько дней во всем поселке не было человека, который бы не знал про рубаху.

Уехал Николкин отец по делам в город Иваново.

– Ну, Николка, – прощаясь, сказал отец, – слушайся мать. Будет тебе рубаха.

Уехал отец и не вернулся. Случилась беда. Задержали в Иванове Николкиного отца жандармы, арестовали.

Опустело, изменилось в доме у Николки.

– Мам, мам, – пристает Николка, – а чего же папка не едет?

Прижмет к себе мать Николку, молчит. Расплачется Николка.

– Тихо, тихо, – успокаивает братишку Клава. – Папка скоро вернется. Папка нас не забудет.