Сергей Курган - Оправа для бриллианта, или Пять дней в Париже. Книга вторая

– Именно так, – сдержанно ответил Сильвестр и тоже отпил коньяк, как всегда, сделав глубокий глоток и подержав его немного во рту.

– Вы, полагаю, как коллекционер и знаток, имеете в виду совершенно конкретный камень, – продолжил Гранжан, – не так ли?

– Безусловно.

– Тогда давайте оставим эти словесные игры – они излишни между партнерами, знающими друг друга давно и хорошо. О каком камне речь?

– Если без игр, то вы сами должны догадаться, – ответил Сильвестр. – Разумеется, это «Императрица Евгения».

Гранжан ничего не ответил. Он словно онемел, рот его непроизвольно чуть приоткрылся, а в глазах застыло такое изумление, что Сильвестр понял: старик не играет. Конечно, он тот еще хитрец и отнюдь не лишен актерских способностей, но это… Нет, такое сыграть невозможно – он действительно поражен. Может быть, продажей камня занимается кто-то другой, и он не в курсе? – Да нет, чепуха! Если первое было еще возможно, то второе… Сильвестр на минуту задумался. – Конечно, то, что Евгения продавала свой бриллиант, было весьма странным и неожиданным. В самом деле – с какой стати? Но чего только не бывает! Просто у Сильвестра нет пока полной информации. А так…

В обмен на качественные стразы – никто бы не узнал. – За пределами узкого круга. Однако Гранжан именно и входил в этот узкий круг. И подобные вещи он уже проделывал – не без успеха. Нет – чтобы тут обошлось без него – это трудно себе представить. Но чтобы он об этом ничего не знал – это просто невероятно! Он, как паук, оплел алмазный рынок в Париже своей паутиной, и потому стоило одной нити хоть чуть-чуть – не дернуться даже, а только пошевелиться, он ощущал это мгновенно. Иное дело – сам Сильвестр. То есть, конечно, у него была широкая сеть осведомителей в самых различных кругах, и, уж само собой разумеется, среди тех, кто, так или иначе, вращается вокруг алмазов. Но он был в Париже, до некоторой степени, все-таки человеком со стороны (недаром Гранжан сказал ему: «У вас, в Швейцарии», подчеркнув эту остраненность Сильвестра). А вот Гранжан должен был быть, по крайней мере, в курсе – это совершенно несомненно. Значит – ошибка? Но каким образом? Ведь Сильвестр получил сигнал! Или…

Сигнал пришел из «Всемирной библиотеки», как называл ее Сильвестр, то есть, из информационного пространства. Такие сигналы он получал время от времени – они были нерегулярными и поступали, когда им заблагорассудится, но до сих пор были точными. Неужели на этот раз сведения оказались ложными? Или тут что-то скрывается? Да, что-то за всем этим стоит – определенно стоит. Теперь Сильвестр это чувствовал. Что-то омрачает картину, отбрасывает тень. Внезапно он увидел, как Гранжан побледнел и черты его стали словно бы призрачными. Что это?! Сильвестр на несколько мгновений прикрыл глаза, а когда он открыл их вновь, старик Гранжан вроде бы выглядел нормально. Однако задумываться об этом сейчас было некогда – нужно было заканчивать этот, становившийся тягостным разговор.

– Месье Гранжан, – обратился Сильвестр к собеседнику, в этот момент напоминавшему языческого истукана, – вы меня слышите?

Черты лица Гранжана ожили и он, кажется, начал выходить из ступора.

– Вы в порядке? – спросил Сильвестр.

–

Старик закашлялся, а затем выпил коньяку.

– Да, месье Монтанье, – запоздало ответил он. – Но, должен признаться, вы меня поразили. Если это был, как говорят англичане, a practical joke 18 18 (Англ.): Розыгрыш. , то он удался.

– Нет, месье Гранжан, это был не розыгрыш, – с раздражением и нескрываемой досадой ответил Сильвестр. – Это была ошибка.

– Ошибка? – переспросил Гранжан, и на лице его изобразилась сатировская улыбка, или, лучше сказать, ухмылка.

Сильвестр почувствовал сильнейшее желание придушить его сию же минуту. На какое-то мгновение он увидел перед собой картинку, словно услужливо подсунутую кем-то: мертвое лицо Гранжана, искаженное удушьем, с посиневшими губами и с глазами, вылезшими из орбит. Труп сидел в своем кресле-жабе с обивкой из красного бархата: одну руку он поднял к шее, словно пытаясь расстегнуть воротничок, но безуспешно, после чего рука сползла на грудь. В опущенной к полу второй руке он держал накренившийся бокал с коньяком, и на персидском ковре под ним расплывалось темное пятно от пролившейся жидкости.

Сильвестр поспешил отогнать видение и вновь увидел Гранжана, сидящего напротив и пристально глядящего прямо на него. Улыбка старика, впрочем, увяла.