Семён Ешурин - Крепостная герцогиня (главы 143—157). Квазиисторическая юмористическая эпопея

– Упоминать не буду, не сочту и позволяю.

– Около века назад кардинал Ришелье, обеспокоенный нерациональным расходованием кадров, издал указ супротив дуэлей. Некий младой дуэлист, скрываясь от полиции, пренебрёг техникой безопасности и явился в родительский дом, будучи загримированным. Видя горе отца по поводу исчезновения сына, дуэлист переоценил благородство полиции и раскрыл своё инкогнито. Естественно, он был арестован и обезглавлен в назидание другим дуэлистам. Возвращаясь к нашей истории, торжественно клянусь, что не испытываю ностальгию ни по Расее вообще, ни по Сибири в частности!

– Успокойся, … Лала! Уверен, что анонимная революционерка юная, да и вся семья ея преследуются не за злодеяния мнимые, а ради оправдания конфискации имущества зело немалого! Посему не грозит тебе Сибирь!

– Вздох облегчения! – молвила Лала.

Рассмеялся маркиз, но взял себя в руки и произнёс торжественно:

– Пришёл сватать самую прекрасную и умную воспитательницу!

– Надеюсь, что меня?

– Да.

– Надеюсь, что за себя?

– Нет.

– На «нет» и ответ: «нет»!

– И не хочешь узнать, кого отвергла столь поспешно?

– Сватались ко мне два остолопа шотландских шахматных – граф Уильям Гамильтон, озабоченный сексуально и чемпион шотландский многократный (до встречи со мной!) Ирвинг Макдональд, за пределами шахмат придурок редкий! Из характеристик моих догадаться не трудно, что не завоевал ни один из них сердце моё!

– Всю жизнь свою считал я, – проговорил бывший крепостной Егор Смит, – что не ошибается никогда графиня интеллектуальная, ныне не упоминаемая! Правда, один раз подумал иначе я, когда сия особа сиятельная заместо меня подо плётку полезла, за что ей, то бишь тебе, аки бы Лала, благодарность преогромная! Надеюсь, опосля эпистолы, моей сестре адресованной, не будешь ты отрицать, что именно ты спасла меня от гнева самодурной матушки своей!

– Убедил. Не буду. Однако не стОю благодарности я, ибо не под плётку лезла, а лишь на плаху. Догадывалась, что не позволит мать моя крепостническая пороть особу Сиятельную! И кто же просветил тебя, что занимая очередь на плаху, ни единого слова ложного не сказала я?

(Читатели, считающие иначе, могут вернуться к месту экзекуторскому, то бишь не токмо ко плахе, но и к тому месту в тексте, где про нея писано.)

– Маменька моя мудрая.

– И она же научила тебя так глаголить признание вины своей, что так же ни единого слова ложного не прозвучало?

(Читателям недоверчивым советует автор то же, что и в скобках предыдущих.)

– Она же и научила, – согласился Джордж.

– Начал ты речь свою о правдивости моей. Отсюда предположить смею, что далее планировал ты уличить меня в сокрытии факта третьего сватовства, столь же безуспешного.

– Ну да! Отвергла ты самого богатого жениха не самой богатой Шотландии, коий даже меня богаче, хоть я и не шотландец!

– Не скрою, были у меня трудности материальные, но теперича оне позади, благодаря бабушке твоей щедрой и работодателю парижскому узкоглазому. Но в тот момент, когда отказала я Николеньке (коий аки жених куда привлекательней двух ранееуказанных конкурентов!), положение моё было отнюдь не радостным.

– И кто же твой избранник, о любви твоей не ведающей, ради коего ты Николеньку (несмотря на трудности свои материальные) «продинамила»?

– Попытайся угадать со третьего раза.

– Попытаюсь. И именно со третьего раза! … Король Франции Людовик 15-й?

– Нет. Сей балбес не в моём вкусе.

– Джонатан Свифт?

– Увы! Сей писатель гениальный в моём вкусе, но токмо аки писатель, а вовсе не аки жених. И не токмо, ибо лик его не вызывает трепета сердечного, но и по той причине, что характер его (аки и у всех гениев!) оставляет желать лучшего! Итак – последняя третья попытка.

– Тогда остаётся, аки принято изъясняться, «твой покорный слуга»!

– Формально ответ сей неточен, ибо маменька не считала тебя покорным, а я не считала слугой!

– А коли не придираться к формальностям сим?

– То ответ таков, каковой ты слышать желаешь. Коли люба я тебе, то твоя навек, то бишь до кончины одного из нас, даже коли таковая ранее века наступит! А коли не люба, то ждёт меня участь незавидная.

– В виде утопления али под колёса экипажа бросания?

– В виде брака с нелюбимым, но любящим шотландцем богатейшим! Во браке обязательно, дабы влюблён был хоть кто-то один. А дабы оба сразу – не обязательно, … хотя и желательно!

– И ты будешь ему жизнь нелюбовью своею отравлять?! И изменять направо и налево?!