Виктор Усачёв - Атаман ада. Книга первая. Гонимый

Его предположение оказалось верным – Маня (несовершеннолетняя!) была беременна. Всё встало на свои места… но прямых доказательств убийства не было! И тогда он решил сыграть на эффекте неожиданности.

В свободное от службы время он стал следить за Аароном и, застав его однажды в пивной «Богемия», подсел к нему, в упор глядя в глаза.

Аарон, черноволосый, с глазами навыкате тип, заёрзал, грубо спросил:

– Чего уставился?

– Помощник урядника Чеманский, господин Шац, – спокойно представился Пётр. – У меня к вам ряд вопросов… относительно самоубийства Мани Гейзер.

– А я тут причём? – сразу насторожился Аарон.

– Ну как же, господин Шац, ведь вы же были знакомы с Маней.

– Какая ещё Маня? Знать такую не знаю, ведать не ведаю…

– Ай, ай, ай, – попенял ему Пётр. – Как же это не знаете? А вот сосед Гейзеров, Продлеус, утверждает, что не раз вас видел вместе… с Маней Гейзер.

– Ах, с Маней… да, да, припоминаю. У меня… э-э… господин полицейский… я…э-э… вот, пользуюсь определённым успехом у женщин. Разве всех их упомнишь?

– Особенно убиенных, – услужливо подсказал Пётр.

– Почему… убиенных? Разве это… разве это не самоубийство?

– А вы почём знаете? – наивно поинтересовался Пётр.

– Ну… из газеты. Там же написано было…

– Эва как! Интересуетесь… а говорили что не знаете такую.

Видя, как сразу забегали глазки у собеседника, Пётр решил его дожать.

– А ведь это от вас, господин Шац, Маня забеременела. Это вы, именно вы, заставили её сходить к акушерке… несовершеннолетнюю. И именно вы у ней, акушерки, интересовались, как вытравить плод, именно вы посоветовали несчастной девушке купить карболку, именно вы говорили, что от небольшой дозы карболки ничего не будет, заставляя несчастную выпить отраву…

– Неправда, неправда… – слабо защищался Шац.

– И именно вас видели вместе с ней на окраине свидетели Зильберштейн и Маргулис…

– Неправда! – уже не владея собой вскричал Шац. – Неправда! Их там не было!

– Где не было? – тут же парировал Пётр. – На месте преступления?

Поняв, что проговорился, Шац сразу сник и… заплакал.

– Значит, именно так и было, – безжалостно добил своего собеседника Пётр.

И тут же, по горячим следам, заставил того написать чистосердечное признание, попросив бумагу и чернила у хозяина заведения. После чего доставил Шаца в ближайший полицейский участок.

Узнав о раскрытии «самоубийства» Мани Гейзер, Кесслер был крайне недоволен.

– Не своим делом занимаешься, Пётр, – выговаривал он своему помощнику. – А того более – поссоришь нас с городскими… а ну как помощь их понадобится, не приведи господи? Что тогда?

– Август Евфимович… э-э… Евфим Августович… – волнуясь и путаясь, начал оправдываться Пётр, – то есть, господин урядник… я ж только ради правды.

– Ты вот что, Пётр, ты заруби себе на носу: никаких самостоятельных дел и, не приведи господи, расследований. Только по моему личному указанию – уразумел? Не то вылетишь из полиции!

– Уразумел, господин урядник!

После такого серьёзного разговора Пётр даже сменил место жительства, переехав в Боюканы, предместье Кишинёва.

А тут, в ноябре, и случись убийство крестьянки Капрановой. И Пётр смог во всём блеске оценить расследование, проведённое Кесслером всего за два дня.

Когда к ним в участок обратилась соседка Капрановой, некая Суржикова, с заявлением о том, что она нашла у себя в огороде труп Капрановой, Кесслер сразу отправился на место преступления, взяв с собой и Петра.

Труп крестьянки, с перерезанным горлом, уже закоченел.

– Почему, хозяйка, труп, прости господи, оказался у вас в огороде? – допытывался Кесслер.

– Да нешто я знаю? – недоумённо пожимала плечами Суржикова. – Поутре вышла… по нужде – ан, глядь, лежить.

– А что, убиенная – вдова?

– Солдатка… одна живёть.

Кесслер велел своему помощнику осмотреть место происшествия, а сам пошёл расспрашивать соседей.

Внимательно осмотревшись, Пётр увидел следы, большие следы, уходящие к ограде, а также след, оставленный телом, и ведший тоже к ограде. Было ясно, что тело волокли от самого её дома, причём убийца (именно убийца, так как других следов не было) торопился.

«Кто-то его вспугнул… вон, даже следы не успел замести, – думал Пётр. – А сюда приволок труп наверное затем, чтобы отвести подозрения… но от кого? Кто он?»

В доме убиенной – кавардак. По всему видать – что-то искали.

Когда прибывшему Кесслеру Пётр доложил о своей версии убийства – кто-то убил из-за денег, урядник лишь усмехнулся.