Александр Бабчинецкий - Предтеча. Роман

Слёзы бессилия наворачивались на глаза. Уверенность была несомненной: нотарий похитил книгу и спрятал до поры, чтобы оболгать честность. И в подтверждение сему скоро получил записку от любящей души – книгу видели в доме нотария. Решимость даже осмелилась вернуть похищенное законному владельцу, но подлость недреманным оком стерегла добычу, не допуская её исчезновения. Преданность и любовь были посрамлены, бдительность усилена, а срок исполнения задания истекал.

Подвернувшийся в сей момент советчик оказался подобен спасительной соломинке. У причала стояло судно, отправлявшееся на Русь с партией товара. Однако был оглашён указ осматривать перед отплытием корабли и сам порт, чтобы воспрепятствовать побегу опасного преступника. Григорий был в отчаянии. На сей раз выручила грамотность. Гребцы торгового судна, почти сплошь славяне, спрятали понравившегося им молодого ромеях 20 20 Ромей, ромеи – так в Древней Руси называли подданных византийского императора. , который молил о помощи на их родном языке.

В Киеве поселили поначалу в только что отстроенном храме. В пристройке находилась монастырская библиотека. Христианская братия тепло приняла ромейского монаха, который живо изъяснялся на славянском. А тот был никому не под шапку, отзывчив к беде и несчастью, открыт душою. Слух о нём пошёл по городу. Узнала о нём и княгиня Ольга. Чаще стала бывать в храме.

Григорий вознамерился окрестить эту властную женщину. Её муж не принял христианство, чуждо оно ему было. Женское сердце оказалось более податливо. Княгиня бессознательно потянулась к слову Божьему. Григорий, будучи в сомнении, для начала предложил освоить азбуку.

– Ведома мне такова, но которую знаю с самого сыздетства, ещё лучше. Взгляни-ка сюда.

Она ловко начертала несколько слов. Григорий был сильно поражён: с греческим письмом схожа несказуемо.

– Тот алфавит появился в Болгарии ещё до моего рождения, из Моравии, но приживался с трудом. В наших поселениях и городах среди книжников и знати большей популярностью пользуется этот. Наш царь Симеон был поклонником всего византийского, также и греческой письменности.

– Так ты и читать можешь?

– Да, обучали меня всему, что необходимо высшей знати, но несколько лет мне было не до того. Сам понимаешь – при неграмотном муже-язычнике недалеко и до беды. Кругом поклоняются идолам.

– Может, ты и к христианству присовокуплена?

– О том не ведаю. Когда отец Игоря взял меня из Болгарии, креста на мне не было. А здесь я и грамоту начала забывать. Хотела посещать местных христиан, но опять же нехристей испугалась. Прознают, что я крещена, снаушничают Игорю, он будет очень недоволен. А я всё-таки замужем, да и сын почти вырос.

– Как же ты хотела приходить сюда будучи язычницей? Или смирились бы с этим, коль княгиней здесь?

Ольга поняла намёк Григория, но промолчала.

Так и тянулись дни за днями, недели за неделями. Ничего, вроде, не менялось в однообразном течении жизни. Постоянно приходившие вести с окраин государства и княжества о нападении печенегов и хазар стали обыденными. И как-то во время очередного появления княгини Григорий не преминул заметить о страданиях людских. Простой народ своею кровью омывает раздоры князей и прислужников их, он ждёт от высшей знати поведения достойного.

– Это уж не тот ли, что ползает у ног степняков, лижет их немытые лапы и лишь порой отпугивает от своих вотчин? И в духовном разброде поклоняется идолам на капищах да в малости – иконам и распятиям. Такого не ведаю и не приемлю.

– Не приемлешь, ибо бредёшь со мнозими, подобными тебе, во тьме язычества. Узри веру истинную, открой глаза и душу Всевышнему, ибо так и окончишь дни, погрязнув в грехе и разврате.

– Молчи, раб, – осекла Ольга.

– Не раб я, госпожа, – слуга Христа. Не благородство в тебе возроптало, но гордыня криком вопиет. Не насильем славен повелитель, а милосердием. Повелевать – не столько приказывать, более угадывать волю управляемых, в таком случае держава прочна согласием. Смерд лишь тогда испытывает благодарность к праведным правителям, когда они своим оружием защищают его достояние.

– Нам бы помириться с ромеями, тогда и по поганым можно купно ударить.

Удалось-таки Игорю получить дань с Ромейской державы, а в лето 6451 изока 21 21 Изок – июнь, 943 год от Рождества Христова. Это 6451 год по древнеславянскому летоисчислению. До 1 января 1700г. в России пользовались летоисчислением, в котором отсчёт лет начинался от мифического «Сотворения Мира», якобы бывшего за 5508 лет до новой эры. заключить мирный договор. После чего русский флот отправился воевать страны, прилегавшие с юга к морю Хвалынскому 22 22 Каспийское море. .