Юрий Винничук - Аптекарь

Город уже жил своей обычной бурной жизнью. Рынок был битком забит телегами и палатками, все, что должен был употребить Львов съестного, было здесь. Мещане и мещанки, слуги и служанки, горничные и повара – все они сновали между рядами, набивая свои корзины. Визжали свиньи, кричали на все голоса пернатые, стучали топоры, разрубая кости. Это утро не отличалось от любого другого, кроме воскресений, когда площадь перед Ратушей становилась к обеду безлюдной. А уже после обеда народ выходил из церкви, и начиналось движение, непременно завершавшееся в шинках.

Юлиана дошла до Краковских ворот и в растерянности остановилась. Навстречу ей немилосердно грохотали фуры с бочками, в которых плескалась рыба, с поросятами и свиньями, с горами зелени, с дровами и торфом, с кувшинами и горшками. Казалось, этому каравану не будет конца и края. Девушка никогда не выходила так рано из города и сначала колебалась, что же ей делать – ждать или попробовать протиснуться. Наконец она выбрала второе, хотя это было нелегкой задачей. Но на берегу реки было тоже шумно и людно, как и всегда в день, когда прибывали корабли из дальних краев. Купцы толклись здесь с самого утра, и когда товары оказывались на берегу, набрасывались со всех сторон, рассматривали, щупали, громко торговались и сторговывались. Неподалеку уже ждали повозки и тележки, а около них – слуги, готовые паковать покупки и везти на склады. Некоторые торговались, не дожидаясь, пока товар причалит на лодке, и кричали еще с берега, а с корабля отзывались, называя цены и меры. В этих нервных криках, которые раздавались на разных языках и с разным уровнем эмоций, тонуло все.

Воздух был налит свежестью и солнцем, но дул сильный ветер, поднимая пыль. Юлиана, кутаясь в плащ и надвинув шляпу на самые глаза, быстрым шагом прошла сквозь толпу. На причале стоял знакомый ей корабль «Сан-Иеронимо». Она выхватила глазами капитана Корнелиса и приблизилась к нему. Капитан сидел на бочке, вытянув свою деревянную культю, уже изрядно потемневшую, лоб его был повязан черным платком, а на коленях он держал новенькую аркебузу.

– А-а, Лоренцо! – радостно закивал он. – Как дела? Хорошую ли аркебузу я приобрел? Еще не стреляная. Можно сказать, невинная, как целомудренная девушка. Но, к сожалению, я еще не скоро ее испытаю, – он показал забинтованную правую руку. – Испанцы нас немного потрепали. Видишь, я сказал, что уже к вам сюда не попрусь, а все-таки пришлось. Снова товара больше, чем могли проглотить другие города. Что ты оглядываешься? Мои все сидят на корабле. Никого не выпустил на сушу. А то чего доброго опять кто-нибудь пропадет к чертовой матери.

– Наш уговор в силе?

– Уговор как погода – сейчас так, завтра иначе. Но не для тебя. Брехуном я никогда не был.

– Сколько?

– Шутишь? Это я у тебя в долгу, – он постучал по своей деревяшке и кивнул, подмигнув: – Завтра утром. Как пробьет восемь. После восьми нам запрещено оставаться. Должны отчалить. Но мы и так хорошо справились – почти все распродали. Осталось немного. О, кстати – этому твоему аптекарю не надо сушеных бананов? Отдам за полцены. Или даже не так: за четверть цены. Представь – здесь ни одна холера не хочет их покупать. Дикие люди!

Юлиана отошла, разочарование и грусть пронизывали ее до боли. Она брела, ничего не видя перед собой, на глаза наворачивались слезы, которые она быстро смахивала, поэтому и не заметила Руту, которая следила за ней от самой аптеки, а теперь шла следом, то приближаясь, то удаляясь. Разговора с капитаном Рута не слышала, до нее доносились только отдельные слова из капитанской глотки. В конце концов она не выдержала и, поравнявшись с Юлианой, коснулась ее плеча. Юлиана вздрогнула и со страхом посмотрела на девушку, она и не подумала, что кто-то может за ней следить.

– Лоренцо… – сказала Рута. – О чем ты договаривался с капитаном?

Юлиана не скрывала своего замешательства, лихорадочно вспоминая, не было ли сказано чего лишнего. Вроде бы нет. Она успокоилась и ответила ровным уверенным голосом:

– Мартин мне поручил купить бочонок ямайского рома.

– А почему же так секретно?

– Потому что не хочет переплачивать. Пошлина слишком высокая. А ты что думала?

– Я?… Ничего.

Они шли рядом вдоль реки. Обе погруженные в самих себя. Оказавшись на безлюдье, Рута торопливо заговорила:

– Лоренцо, я хотела спросить, говорил ли с тобой Мартин?

– О чем?

– Обо мне.

Юлиана насторожилась. Вот, кажется, и наступило то, чего она так боялась. Она посмотрела на Руту и закусила верхнюю губу, у нее недоставало смелости сказать правду. Хотя она была уже близка к этому, но Рута перехватила ее так неожиданно, что Юлиана потеряла всю свою отвагу. Еще не сейчас, не сейчас.