Василий Ян - Юность полководца

– Конец мой пришел! Для чего меня мать родила! Поди слезами обливается, горемычная! Пропал я почем зря!

– Подожди, милый, горевать! – сказал чернобородый ратник.

– Да ведь они меня чуть насмерть не убили! Копьями подкалывали, чтобы я шибче за конем бежал… Добро, что снег был глубокий, а то на гладком месте они все скоком, и я скоком. Им легко торопиться на конях, а каково было мне поспешать за ними?

– Бог не без милости! – вздохнула хозяйка. – Вот добрые люди тебя, вишь, и подобрали. На, поешь пирога из снетковой муки [71], другой нет. Сразу отойдешь. А там и к родной мамоньке доберешься…

– А далеко ли живет твоя мамонька? – спросил один дружинник.

– Во Пскову. Она слезами зальется, когда увидит меня такого вислоухого.

– А ты и в самом деле, кажись, маменькин сынок, – заметил ратник, первый пришедший на лыжах. – Перестань подвывать. Негоже это для доброго молодца. Поступай в нашу дружину, садись на коня, пока у тебя ноги плохо ходят.

– А я уж послужу честью. Только не бросай, Христа ради, меня здесь одного!

– Ладно уж! Теперь рассказывай скорее, как ты из Пскова попал к немцам. И почему тебя рыдели сюда приволокли.

– Прошлый год немцы навалились на Псков. Набрали у нас около сотни мальцов и отроков. Всех погнали, как гусей, в ихний город Ригу.

– А в Риге вас в латынскую веру переиначили?

– Об этом старались их монахи и всех нас к тому понуждали: и больших, и малых отдали в латынский монастырь. Там мы должны были все делать, что нам указывали монахи: и учиться читать латынский часослов, и молитвы ихние петь, и дрова рубить, и стены класть каменные, и четыре раза в день ходить в ихнюю церковь.

– Как же ты сюда попал? Бежал, верно?

– Я бы рад был убежать, да уж больно крепко за нами присматривали и пороли мокрыми прутьями всех, кто выходил за монастырскую ограду.

– И тебя пороли?

– А то как же! Два раза пороли. Я потом долго сидеть не мог, все на брюхе лежал! – И пленный стал хныкать, утирая нос рукавом.

– Ну, ну, не реви! Рассказывай дальше.

– Стали наши между собою шептаться, что рыдели собираются в большой поход. Замыслили они захватить Новгород. Там, сказывали, есть молодой ратный князь Александр. Нужно, говорили они, ему рога обломать, его войско разметать и так же, как во Пскову, посадить по всей Новгородской земле своих хвохтов – это старост, значит.

– Пускай попробуют! – рассмеялись дружинники. – А мы увидим, у кого рога прежде обломаются.

– Теперь рассказывай, зачем ты сюда попал.

– Стали немцы расспрашивать, кто из нас умеет говорить по-чудински, кто побывал в Юрьеве, Гдове или на Чудь-озере. Тех отобрали и погнали с ихними отрядами дорогу показывать и говорить с чудинцами.

– Все я понял! А что ты по дороге видел и где побывал?

– Проходили мы через Юрьев. Туда согнали летьголу и чудинцев. Видимо-невидимо. Одни кладут стены и камни обтесывают, других учат рыдели, как ходить рядком в бой, выставив вперед копье. Видел я там и отряд с самострелами: лук привязан к рукояти, в желобок кладется стрелка. Тетиву нужно натянуть и зацепить за язычок, стрелка летит далеко и попадает дюже метко – в куриное яйцо али в воробья.

– Ишь ты? – заметили дружинники. – У нас еще до этого не додумались.

– Видел еще, как рыдели поставили в ряд две сотни леттов, которых собирались вешать.

– За что? Чем они не полюбились рыделям?

– Ихней веры принять не хотели. Вот и вешали их или связанных жгли на кострах. В пути я видел – целые деревни полыхали огнем. Еще видел немецкого попа голого. Его летты посадили на кобылу, привязали да и погнали обратно в Ригу.

– А много ли ты видел немцев? Как смекаешь: много ли их всех?

– Немцев немало. В Юрьеве я их видел многое множество, а возле каждого немца – пять, шесть, а то и побольше финнов, чуди или летьголы. Если всех их вместе свести, то получится туча. И они валом валят к Чудь-озеру. Как довелось мне слышать, у Чудь-озера быть должен главный сбор всего войска рыделей. Там же хвалились они показать такой бой, в котором русские будут иссечены, и вся наша земля станет немецкой.

Один из дружинников заметил:

– Хвалилась корова все озеро выпить, попробовала, да околела.

Путник вышел из избы. Прибывшие с озера рыбаки торопились разгрузить возы и сбрасывали рогожные мешки с наловленной рыбой. Рыбаки говорили:

– Надо бы все укрыть подальше в лесу, в тайниках, пока немец не навалился и не отобрал всю рыбу, да поспеем ли. Он шарит вокруг, никак от него не убережешься.