Людмила Шаховская - На берегах Альбунея

Сыновья молчали на эту речь старого дикаря; ни один из них не осмелился произнести возражений из того сорта, что «старик не надоест им или их сыновьям», – во времена япигов это было невозможно, как и никакая неискренность, никакая критика или хоть тень несочувствия тому, что свято, как обычай племени.

Семья деятельно занялась приготовлениями к пиру для новоселья; оповестили всю родню об этом и о решении их главы сойти в землю, стать Ларом жилища.

Родня одобрила желание старика, как похвальное дело, по понятиям этих дикарей, и приветствовала его заранее присланными разными дарами, нужными в новом хозяйстве его семьи; переселенцы благодарили, но ничего из подаренного не внесли в новый дом: после устроения пещерки он был заперт; первою утварью туда должно было внести утварь жертвенную, а первым обитателем ввести и поселить Лара; он должен был своею рукою отпереть все входы и перешагнуть все пороги прежде других. Так решено веселым стариком сообща с его сыновьями, так одобрено и его братом с другими старшими родичами.

В назначенный день с самой утренней зари япиги сошлись на берега Альбунея к переселенцам праздновать их новоселье.

Яства и напитки дикарей были незатейливы, изготовляемые лишь в натуральном виде без приправ. На пиру не подавалось ничего такого, чего каждый из участников не имел бы у себя на трапезе в будни. Мрачные орды итальянских аборигенов не только не старались удивлять своих ближних кулинарными новостями, но никто и не стал бы есть ничего нового, если бы это подали им. Всего неизвестного они опасались, не проявляя склонности изведать его.

Пир новоселья переселенцев состоял не из лакомств, а из совместной беседы; главная сущность заключалась в ласковых словах, любезностях, выражаемых другу другу, особенно старику, решившему умереть в этот день не попросту, а для блага семьи, которой он стал теперь не нужен живой, но может пригодиться в качестве ее Лара.

В средине лужайки врыт большой горшок из глины. В нем сделали священную смесь жертвенных веществ для помазывания нового дома и Лара его.

Сам старик, его брат, сыновья, как старшины рода, прежде всего нацедили в горшок своей крови из порезанных ими рук. Потом туда прибавили крови заколотых животных, влили молока, вина, масла.

Каждый из старшин отпил этой смеси из общего ковша с пожеланиями, чтобы в них была общая душа, чтобы они жили в дружбе между собою и впредь, как жили до этого, в старом доме.

Богов у япигов еще не было; они чествовали мертвецов, веря в вечность души, а теперь, на новоселье, чествовали друг друга – души еще живых людей.

Кончив жертвоприношение «общей дружбе», они принялись пировать, стараясь накормить своего Доброго Лара в последний раз живым как можно сытнее, наперерыв потчуя самыми лучшими кусками мяса и медом, напоили его вином до того, что этот здоровяк крепко уснул в полуденное время на мягкой овчине.

Его не трогали, не будили, предоставив все дальнейшие действия его усмотрению.

Старый дед сладко выспался и несколько времени лежал, потягиваясь, взялся было за кружку с вином, чтобы снова пировать, но, вспомнив, что его кормили «на смерть», отдернул руку, говоря:

– Больше нельзя; кончено мое пированье, детушки!.. ничего, ничего больше нельзя. Я должен проголодаться, чтоб охотнее съесть «пищи мертвых».

Он приподнялся на подостланной овчине и сел, оглядывая пирующих.

– Не смейте выть! – прикрикнул он на женщин, начавших было петь причитанье, – не мешайте слушать мою прощальную беседу.

– Ты бы отложил твое новоселье хоть до завтра! – возразила жена одного из сыновей.

– Плохо будет мужчинам нашего племени, если они станут думать бабьим умом! – с усмешкой отозвался старик, снова обращаясь к пирующим, – дорогие мои, прощайте!.. начнем наше расставанье!.. я не хочу откладывать моего входа; хочу войти Ларом в мой дом на новоселье, пока не закручинился; хочу войти веселый духом. Тяжко мне будет; знаю это, но думать о смерти раньше времени не хочу, не надо, да и не долго будет тяжко-то... скоро успокоюсь. Чем охотнее идет жертва к жертвеннику, чем больше пьет и ест освященного корма, какой ей дают перед смертью, – тем благоприятнее становится она. Следуйте свято по стопам отцов ваших, исполняйте неуклонно заветы старины, как бы тяжко это не казалось!.. этот выстроенный мною дом да будет и вам всем могильником!.. когда кому придет надлежащее время и общий совет старейших одобрит, принимайте кончину пред очагом этого дома, сходите в землю в нем, под мою охрану, пока не отделятся новые семьи по многолюдству, как роятся пчелы от одного улья в другой.